Не стесняйтесь.— Спасибо, достаточно.— Смотрите, — пожал плечами хозяин. — Скоро ехать, а дорога неблизкая. Неизвестно, когда вернемся… Дело в том, что похитители выдвинули условие. Догадываетесь?Майор пожал плечами:— Возможно. И какое?— На «закладку» должны выйти вы. Лично. И никто другой!— Они что там, в лицо меня знают? — удивился Виноградов.Но теперь уже настал черед Асхабова пожимать плечами…Со стороны это, наверное, смотрелось диковато.Притихшие горы вокруг, дорога с осыпавшимися обочинами, безветрие и пустота… А посередине — одинокая фигура с портфелем.Стараясь ступать по проложенной гусеницами колее, Владимир Александрович двигался в сторону автомобильной площадки.Пистолет, так и не взятый назад Шамилем, стыдливо пригрелся за пазухой: толку от него сейчас не было бы никакого. Зато вызывающе оттягивал руку выставленный напоказ чемоданчик с валютой.Страха не было. Не было привычной тревоги, куда-то исчезла даже накопившаяся за командировку усталость…Виноградов хотел обдумать все это подробнее, но времени на самоанализ уже не оставалось — он с точностью до минуты вышел в условленное место.Природа сама подарила его когда-то путникам для ночлега и отдыха. Почти на всем протяжении дорога петляла в узкой щели между почти отвесными склонами, но тут горы чуть-чуть расступились — и образовали ровную, вытянутую в форме эллипса площадку.Говорят, когда-то здесь свободно, без помехи движению, можно было разместить полдюжины «камазов» и «татр» с прицепами. И для водителей имелось все необходимое: родничок, навес для мелкого ремонта у скалы, кострище… А главное — та самая металлическая эстакада, к которой сейчас направлялся Владимир Александрович.— Если смерти, то мгнове-е-енной… если раны — небольшой!Он тянул сейчас эту свою любимую революционную песенку, почти как молитву: не задумываясь, но с искренним чувством.Качество исполнения оставляло желать лучшего: и музыкальный слух, и голос у Виноградова, конечно, были, но совместить их ему ещё ни разу не удавалось. Пел Владимир Александрович плохо. Отвратительно пел! Впрочем, кому не нравилось — могли и не слушать…Особенно здесь.Майор демонстративно уселся на полусгнившую скамью, всего в паре шагов от эстакады: пусть понервничают. Наблюдатели, мать их душу!А может, и нету вокруг никого… Виноградов прикрыл глаза, помолился, теперь уже по-настоящему, и встал.Прямо к вдавленной в грунт опоре «скотчем» был на совесть примотан полиэтиленовый пакет.Владимир Александрович оглянулся. Поставил чемоданчик так, чтобы получилось устойчиво и незаметно со стороны дороги. Затем принялся отрывать виток за витком клейкую ленту…— Ну, что? Прочитал?К стыду своему Виноградов и не заметил, как очутился в окружении республиканских гвардейцев. Путь налегке, обратно, от эстакады к тому повороту, за которым майора высадили из машины, занял всего минут десять — значительно меньше, чем он шел с чемоданчиком.— Да, вот. Смотрите.Владимир Александрович протянул сверток.Асхабов сунул руку под полиэтилен и достал из-под надорванной уже пленки бумажный конверт. Повертел его туда-сюда, но не обнаружив ни надписей, ни марок сунулся внутрь:— Ага… Понятно.— Где это? Далеко? — Полюбопытствовал Виноградов.— Нет, не очень. Рядом.Владимир Александрович опять взял у него из руки листок: стрелка, изображение микроавтобуса, несколько цифр и два слова печатными буквами. По-русски…Запищал сотовый телефон. Асхабова вытащил трубку:— Алле?Выслушав сообщение, коротко ответил и дал отбой. Потом пояснил специально для майора:— Они подьехали. Чемодан забрали. Проверили…— Все в порядке?Вопрос был задан невпопад, но Асхабов только махнул рукой:— По машинам!Колонна развернулась и пошла в сторону крепости. Но примерно через семьсот метров головной БТР нырнул вправо и почти не считаясь с отсутствием дороги запрыгал по руслу высохшей речки.Стало не до расспросов.Виноградова и его спутников без пощады швыряло от борта к борту и главное теперь было — не прикусить язык и уберечь голову от самых болезненных ударов.Наконец, бронетранспортер застыл на месте — и Владимир Александрович уткнулся носом в спину здоровяку с переднего сиденья.— Вылезаем?— Да, пошли… Быстрее!Белую «мазду» с тонированными стеклами заметили почти одновременно:— Вон они! Все точно. Пошли?— Спокойно.Микроавтобус заполз передком на огромный валун, и стоял, почти уперевшись своими японскими фарами в небо.Вокруг, конечно, ни души.Однако, вместо того, чтобы сразу броситься к «мазде», Асхабов послал две группы на осмотр окресности — попадать в засаду ему больше не хотелось.Потом вперед пошли бородач с миноискателем и ещё один сапер, и только после них командир гвардейцев приступил к самому главному.Кабина была пуста.— Ну, во имя Аллаха!Задняя дверь микроавтобуса открылась легко, без скрипа.— Господи…На дне салона лежали два тела, накрытых большим и тяжелым куском брезента.— Отойди-ка, майор! — Асхабов перегнулся внутрь, насколько это было возможно, и потянул на себя дальний край материи:— Живой! Живой, да?Тут и Владимир Александрович не разглядел даже, а угадал какое-то шевеление:— Самошин? Ну, бляха… Живой!Журналист был крепко-накрепко, по рукам и ногам спеленут парашютными стропами. Шея его профессионально фиксировалась петлей-удавкой, которая при этом удерживала ещё и забитый в рот кляп.— Нож есть? А то задохнется от радости!Опережая Асхабова, майор до конца сдернул с лежащих брезент:— Гвоздюк?— Вах-х…Второго журналиста никто не связывал.Нужды в этом, собственно, не было. Длинное, нескладное тело телевизионного оператора оказалось мертвым:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34