Глупо пытаться исправить то, что не в твоей власти.Поэтому Виноградов только пожал плечами:— Мое мнение что-то изменит?— Нет, — улыбнулся хозяин.— Я могу доложить своему руководству?— Нет, — опять улыбка, только более жесткая. — Потом.Помолчали. Каждый по-разному…— Что сейчас от меня требуется? — Чай был горячий, крепкий, но больше Владимиру Александровичу не хотелось.— Напишите записку. Вы ведь, кажется, знаете господ Самошина и Гвоздюка лично?Майору стало ясно, почему именно его кандидатура так устраивала всех с самого начала:— Допустим. Допустим, знаю.— Вот и прекрасно. Надо написать что-то такое, чтобы журналисты сразу поняли — это не провокация. Что человек, который к ним пришел, действительно друг. Понимаете? Какие-то только вам и им известные детали, эпизоды…— Понял. А если я откажусь?Настал черед Асхабова пожать плечами:— Все равно операция состоится. Только риск будет больше.Владимир Александрович уточнил:— Значит, связаться с шефом мне нельзя?— Незачем.— Тоже верно… Сколько времени я могу думать?— Нисколько, — вздохнул хозяин. — Надо идти прямо сейчас, чтобы к ночи добраться до банды.Виноградов посмотрел на Шамиля, потом на его так и не проронившего ни слова брата-разведчика:— Хорошо. Сейчас сделаю. Но… Есть условие.— Какое?— Я поеду с вами. И буду пристутсвовать — с начала до конца.Понятно, что любым участием в штурме Владимир Александрович брал на себя часть ответственности за силовую операцию. В случае удачи это Виноградову никаких особых выгод не сулило — при трагическом же исходе на майора навешают всех собак. Впрочем, даже если он останется в стороне, одной только записки будет вполне достаточно… Поэтому, семь бед — один ответ!— Ну, как?Первым ответил Шамиль, сверкнув стеклами темных очков:— Пожалуйста!Вслед за ним хмыкнул Асхабов:— Зачем? Хотя, конечно, воля ваша.Бородатый разведчик молча опустил глаза. Может быть даже, он вообще не понимал по-русски…
* * * Спал Виноградов не раздеваясь, но довольно крепко.И проснулся легко, почти сразу же.— Ну, едешь?— Да, конечно.То ли местный «спецназ» привык к ночным подьемам, то ли просто Владимира Александровича разбудили позже других — во всяком случае, из дома он вышел, когда штурмовая группа уже была готова к выходу.Полная луна отражалась на склонах гор, которые матово-черной бахромой очертили высокий и звездный купол неба.— Готов? — Раздался над ухом голос Шамиля.— Оружие дай? — Попросил Виноградов.— Зачем тебе, майор? В кого стрелять будешь?— В себя. Если что… — Он хотел продолжить, но ладонь уже ощутила холодную и знакомую тяжесть пистолета ТТ. — Спасибо!— Не промахнись, — посоветовал Шамиль. — И не отставай!Гвардейцы уже один за другим покидали крепость.… Привал сделали только под утро.Честно говоря, майор к этому моменту уже не раз проклял себя за то, что не остался на базе. Вверх, вниз, снова вверх, в сторону — горные тропы петляли во тьме кромешной, сменяя одна другую, и казалось, что никогда не будет конца этому изнурительному марш-броску.Владимир Александрович шел налегке, в середине колонны, однако сил у него после команды Асхабова осталось только на то, чтобы рухнуть на край тропы.Да, не те уже годы. И здоровье…Впрочем, остальным спутникам, увешанным с головы до пят оружием и боеприпасами, приходилось, пожалуй, не легче.Привалившись липкой от пота спиной к чему-то твердому, Владимир Александрович вытянул перед собой ноги в шнурованных ботинках:— Фу, бля…Дыхание восстановилось, но сразу противно задрожали колени.— На, глотни!Прямо перед носом Виноградова возникла рука с фляжкой.— Спасибо, Шамиль.Владимир Александрович пригубил ароматную жидкость, и как раз в этот момент появился возглавлявший колонну Асхабов.Присел рядом:— Ну, как? Как настроение?— Уже лучше, — ответил майор, ощущая во рту приятную кофейную горечь. Потом не сдержался:— Далеко еще?— Прилично… Ладно, отдыхайте!Через секунду он растаял в темноте, и вскоре по цепочке передали команду идти дальше…На исходные позиции выдвигались медленно, зато почти бесшумно.— Вон, видишь? Домики.— Вижу, — Виноградов убрал от лица бинокль.— Они в том, который слева.— Хорошо.Вообще, разобрать что-либо, даже с помощью оптики было сложно. Внизу, в котловине густой пеленою разлегся туман, а солнце ещё только готовилось выкатиться из-за гор.Владимир Александрович вспомнил, как вечером чертили схему предстоящего штурма:— Так… Вот отсюда пойдем, и вот здесь. Тут — двое останутся, на всякий случай. Понял?— Логично.Асхабов сверился с рисунком, который оставил разведчик:— Шамиль сразу же выводит заложников через старое русло, к тропе. Группа прикрытия с пулеметом будет на скале. Есть возражения?— Вроде, нет… — На бумаге все выглядело грамотно, а вот как уж получится…Понимал это и Асхабов:— В бою всего не предусмотришь. Понимаете?Виноградов вздохнул:— Обьясните только, что главное — заложники.— Разумеется, майор. Конечно…А сейчас Владимир Александрович лежал среди камней и настороженно прислушивался к звукам, доносящимся с той стороны, куда ушел со своими людьми Шамиль.Впрочем, ничего особенного пока слышно не было.Виноградов вернул бинокль:— Все тихо там?— Да, — Асхабов покосился на рубиновый глаз торчащего из кармана прибора. — Пока тихо…Майор уже знал, что в случае опасности или непредвиденных осложнений брат Шамиля должен включить «радиомаяк» — но приемный датчик пока не пульсировал, оставаясь по-прежнему темным и безжизненным.Секунды тянулись, обостряя слух — и Владимир Александровичу показалось даже, что он начал различать дыхание притаившихся вокруг автоматчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34