., собрался? — нервно спросил Дима.
— В «Антонеллу».
— Куда?
— В любимое блядское агентство господина Свиридова-старшего и его нового начальника Мамуки Шалвовича Церетели. Они его зовут Шалавович.
Верное прозвище, между прочим.
— Церетели? — тупо спросил Кропотин. — Это скульптор, что ли?
— Скульптор, е-мое! — отозвался Фокин, — Микеланджело Буонарроти в шкуре шефа алкогольной конторы.., кстати, крупнейшей в городе. Напраслину глаголишь, сын мой. Между прочим, эта «Антонелла» — очень дорогое агентство, девушки там наглухо.., сплошь и рядом бывшие фотомодели. Просто там прихват у Влада через его шефа Церетели.
Фокин разговаривал не больше одной минуты — короткими, четкими фразами, что обычно не было ему свойственно. Вероятно, на том конце трубки и вправду сидели серьезные люди.
Единственное слово, которое ясно услышал уткнувшийся в подушку Дима, было: Валерия. Вероятно, имя девушки.
…Она пришла к тому времени, когда отчего-то разнервничавшийся Фокин успел надраться до самых что ни на есть богохульственных зеленых чертиков. Кропотину пришлось самому открывать дверь, чтобы пропустить в прихожую гоблиновидного молодца, который безуспешно пытался говорить с растерявшимся заказчиком тоном делового и достаточно интеллигентного человека. После того как в его речи раза два или три проскользнуло «бля», а потом он посмотрел на обалдевшего при виде спокойно стоявшей в углу Валерии Кропотина и машинально брякнул: «Ну че типа за фуйня, мы дело говорим или на телок пялимся?», молодой человек из фирмы «Антонелла» окончательно убедился, что красноречие — не его конек, молча принял от Димы приготовленные Фокиным деньги и вышел, предупредив, когда вернется за девушкой.
— Ну что смотришь? — сказала она и, бесцеремонно взяв вздрогнувшего Кропотина за руку, едва ли не втащила в опустевшую гостиную, посреди которой стоял стол с опорожненными бутылками водки, вина, коньяка и шампанского, блюдами с недоеденными закусками и хрустальными вазочками, в которых эпизодически встречались различные фрукты, некоторые — уже надкусанные или вовсе наполовину или почти полностью съеденные. — А где Влад или Илья?
— Влад? — переспросил он.
— Ну Свиридов, господи! — воскликнула она.
Только в гостиной он как следует разглядел девушку, которую вызвал из агентства досуга ныне мирно храпящий отец Велимир. В своей жизни Дима видел не так уж много девушек, и большинство из них не могло идти ни в какое сравнение с этой представительницей первой древнейшей профессии.
Нельзя сказать, что она была уж очень красива в общепринятом смысле этого слова. Но ее фигура была безупречна, отличающиеся некоторой не правильностью черты лица носили отпечаток болезненной рассеянности, а полуоткрытые губы, вызывающе накрашенные и словно бы непререкаемо и откровенно развратные, тем не менее не портили этого лица обидной и дешевой вульгарностью.
И еще — сколь ни был наивен и неискушен в жизни недавний солдат Дмитрий Кропотин, он все-таки отметил ее суженные даже в полумраке ночной квартиры зрачки и вспомнил, что это обозначает.
Наркотическое опьянение.
В этот момент в комнату вошел, цепляясь за стены и дверные косяки, Фокин и, увидев девушку, преглупо икнул и схватил ее обеими руками за шею.
— В-в-в-в… Валеррка! — вытолкнул он резиновыми губами, и тут же его беспощадно занесло в сторону. — М-м-м.., а это я. А вот этот.., он мой друг Дима Кро.., погоди, как его… Кирр.., коррр… Кро… потин. — Он засмеялся, прижав Валерию к себе, а потом почти трезвым голосом сказал:
— А Влада нет. Илья, кажется.., спит. Лера, ты слышишь меня или ты опять наглухо?
И святой отец с грохотом упал на ковер.
— Что же вы так напоролись? — равнодушно спросила Лера. — Как тебя, Денис, что ли?
— Дима.
— Дима. Ну что, Дима, твои друзья в ауте, давай хоть ты отрабатывай заказ.
И она совершенно спокойно начала снимать с себя полупрозрачную блузку, не глядя на растерявшегося Кропотина. Разве могла понять эта великолепная развращенная самка, что в его жизни, одинокой жизни отодвинутого на задворки юности своими более удачливыми и попросту нахальными сверстниками парня, — в его жизни попросту не было женщин. Если не считать двух или трех подружек Ильи, которых тот по пьянке и по доброте душевной буквально натравливал на своего застенчивого школьного друга.
Причем подружек, которых Илья едва ли мог считать самыми лучшими.
И вот теперь — эта Лера, с ее гибкой грациозной фигурой, отрешенным лицом и расхоложенными движениями то ли уставшей, то ли просто глубоко равнодушной ко всему, еще совсем юной, но уже потрепанной жизнью женщины.
Что за достоевщина, подумал Кропотин, когда поймал себя на подобных мыслях с претензиями на наивный и призванный внушить нужную развязность и раскованность самоанализ.
— Выпить не хочешь? — машинально спросил он.
— Давай.
Он плеснул немного вина себе и ей, протянул бокал, не отрывая взгляда от ее длинных тонких пальцев, которыми она взяла бокал так осторожно, словно это было живое существо.
— Ну, за знакомство, — буркнул он и, не давая себе времени прочувствовать на своем лице пристальный и словно бы испытывающий взгляд Леры, опрокинул свою порцию так, как то делали пираты в его любимом мультфильме «Остров сокровищ».
Она тоже выпила и после этого откинулась на диван, полуприкрыв глаза.
— Ну где ты там, мальчик? — пробормотала она — так, словно не отдавала себе отчета в том, что говорит и делает.
Он наклонился к ней, и в тот же момент ее руки сомкнулись на его шее и медленно притянули к себе.
Все так же не открывая глаз, Лера что-то сдавленно пробормотала и начала окончательно стаскивать блузку с едва прикрытой черным кружевным бюстгальтером груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13