Отец Василий кивнул и прошел внутрь.

* * *
Катерина ждала его на крыльце. Хотя называть крыльцом это масштабное строение, пожалуй, было неправильно.
– Что стряслось, батюшка?! – кинулась к нему девушка.
– Слушай, Катенька, ты не знаешь, Сергей дома?
– Нет, – замотала головой Катерина. – Со вчерашнего дня не появлялся. Что, опять он во что-нибудь вляпался?
– Не без этого, – печально улыбнулся отец Василий. – Но я хотел бы поговорить с ним лично.
– Не удастся, – вздохнула Катерина. – Он из ментовки сам не свой вышел. Даже со мной не разговаривает. Да вы проходите! Папы все равно дома нет. Пойдемте, я вас кофием напою…
– Спасибо, не откажусь, – улыбнулся отец Василий. – Ты-то сама как?
– Нормально, – пожала плечами Катерина. – Сашка вот в парк вчера не пришел… Наверное, снова на задании. Ой! Вот я дура! Он же креститься вчера должен был! Ну что, как он? Крестился?
Она ничего не знала.
– С этим все в порядке, – сдержанно кивнул отец Василий. – Даже крестного отца привел…
– И слава богу!
Катерина провела его в дом, затем в огромную, уставленную роскошной мебелью кухню и решительно, вполне по-хозяйски, если не сказать – по-барски, погнала прочь шарящегося по полкам охранника.
– И чего ты здесь потерял?
– Да вот, чаю хотел попить, а то у нас в дежурке заварка кончилась, – пробубнил огромный детина и торопливо вернул в шкаф, видимо, только что вытащенную огромную жестяную банку из-под дорогущего чая.
– А почему к Мастаку не обратился? Давай-давай, освобождай помещение!
Отец Василий смущенно откашлялся. Теперь ему стало понятнее, откуда в Кате прорезываются порой эти командные нотки. Как ни крути, а папина власть передается и детям; пусть не целиком, пусть выборочно, а передается…
Катя усадила священника за изящный, инкрустированный разными породами дерева столик и принялась готовить кофе.
– Вот как мне ему это объяснить? И что он обо мне подумает? Я вообще не понимаю, как мне быть! – выдавала она отцу Василию все, что наболело. – Папа ведь тоже… не поймет!
– Лучше правды ничего быть не может, – серьезно сказал священник. – Даже если правда горькая…
– Ой, не знаю, батюшка… – вздохнула девушка.
За окном раздался шум человеческих голосов.
– Ну, вот и папа приехал, – сокрушенно покачала головой Катерина и выглянула в окно. – А я так хотела с вами… – и вдруг удивилась: – Это не папа… А кто?
Сидевший к окну спиной отец Василий повернулся и чуть не свалился со стула: сквозь заблокировавшую проход к дому охрану прорывался… Макарыч.
– РУБОП?! – вслух удивился он.
– Какой тебе, на хрен, ордер, урка?! – орал Макарыч на старшего охраны. – Руки убери, я сказал! Убери, пока их тебе не оторвали, пацан!
– Не положено! – стоял на своем старший. – Мне вы хоть откуда! Хозяин придет, он и запустит…
– Какой РУБОП? – встревожилась Катерина. – Зачем РУБОП?!
– Этого я не знаю… – проронил священник и вдруг вспомнил, как Макарыч клялся Саньке отомстить за него Роману.
Он встрепенулся и увидел, как тревожно смотрит Катерина то на него, то во двор…
– Иди отсюда! – рявкнули во дворе, и тут же послышались характерные звуки схватки.
Священник выглянул. Охранников стремительно повалили на постриженную траву и уже через несколько секунд начали добивать ногами.
Катерина охнула.
– Понятых сюда! – властно распорядился Макарыч.
– А что им надо? У нас ведь в доме ничего такого нет. Неужто они не знают? – нервно произнесла Катерина и вдруг кинулась к навесным шкафам.
Она открывала одну дверцу за другой, а потом, словно что-то вспомнив, стремительно вытащила пару минут назад облапанную охранником здоровенную жестяную банку из-под чая и вытряхнула на стол большой запаянный полиэтиленовый пакет с белым порошком.
Настала очередь удивиться и священнику.
– Катя, что это?
– А я откуда знаю?! – расстроенно всплеснула она руками. – Наверное, этот новенький подсунул! До него сюда вообще никто из них не заходил и по шкафам не шарился! Да что вы на меня так смотрите?! Вы что думаете, раз мы Якубовы, так и чай с героином пьем?
Священник так не думал. Если честно, он думал как раз наоборот: Рома, конечно, придурок, но не настолько, чтобы хранить это у себя дома. Хотя и Катина сообразительность наводила на размышления – видно, какой-никакой, а этот специфический опыт у нее был…
Катерина заметалась по кухне, а в коридоре уже гремели тяжелые армейские сапоги рубоповцев.
– Прошу понятых со мной! – распорядился где-то за дверями Макарыч.
И тогда Катерина стремительно задрала юбку, сунула пакет в отделанные кружевом трусики, разгладила его на животе и уже через секунду как ни в чем не бывало стояла с кофеваркой в руках. Дверь открылась.
– Понятых прошу… – снова повторил Макарыч и удивился. – Отец Василий?
– Да, товарищ майор, – кивнул священник. – Прихожанку вот навестить пришел. А вы какими судьбами?
– И мы… тоже, – хмыкнул Макарыч, – как бы в гости, – и обернулся. – Так!.. Понятых прошу подойти ко мне.
– Здрасьте, – виновато пригнули головы в дверях немолодая, бедно одетая женщина и такой же небогато выглядевший мужчина.
– Проходите-проходите, – сделал широкий жест рукой Макарыч и пояснил: – Сейчас будет произведен обыск на предмет обнаружения оружия, наркотиков, боеприпасов и иных противозаконных предметов…
Катерина стояла белее героина. Священник тронул ее за руку, и девушка словно очнулась.
– Я так понимаю, кофе нам попить сегодня не удастся? – улыбнулся он ей.
– Почему? – через силу улыбнулась она и взяла себя в руки. – Я думаю, скоро все уладится.
И тогда во дворе снова зашумели.
– Они тебе хоть ордер предъявили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15