- Ну вот, вы уже улыбаетесь, - мгновенно уловил Ворон мелькнувшую на её губах улыбку. - Это прекрасно. Итак, давайте выпьем вина, это настоящее грузинское, мне его привезли друзья из Тбилиси, а наши друзья на кухне водки попьют.
- А разве ваш водитель не собирается меня сегодня отвезти домой? поинтересовалась Катя. - А то у него и вовсе права отберут.
- Да нет, ГАИ ему совсем не страшно, - засмеялся Ворон. Придуривается, у него там все схвачено... Это во-первых. А во-вторых... Он понизил голос, и улыбка мигом исчезла с его губ. А смеялись ли глаза, Катя видеть не могла. - Во-вторых, я бы попросил вас сегодня остаться здесь. Вам здесь будет уютно. Я отвечаю за ваш комфорт и полнейшую безопасность.
- А моего согласия на это не следовало бы спросить? - побагровела от гнева Катя, совсем забыв в эту минуту подробности своего похищения и все свои страхи.
- Так я же вас и спрашиваю, Катенька, - взмахнул рукой Ворон. - Я же именно это и делаю. А если вы не надеетесь на этого водителя, который так безобразно вел себя по дороге сюда, так я вас сам отвезу домой, когда вам здесь надоест. Я хорошо вожу машину и напиваться здесь не собираюсь. Я практически совсем не пью, только вот бокал легкого вина за наше с вами знакомство.
Он разлил вино по хрустальным бокалам и поднял свой бокал.
- Катюша, первый тост за вас, очаровательную гостью в этом доме. За наше с вами знакомство, за вашу улыбку и хорошее настроение. Давайте выпьем!
Катя инстинктивно подняла бокал и, не чокаясь с собеседником, выпила его залпом. Ей захотелось снять это жуткое напряжение, которое, несмотря на вежливость собеседника, постоянно нарастало, сменяясь порой каким-то равнодушием и безразличием, что, впрочем, было ещё хуже. Ворон пригубил вина и поставил бокал на стол.
- А теперь. Пожалуйста, расскажите, Петр Андреевич, что с моими родителями? Что-то такое ваш товарищ мне по дороге сказал странное, будьте, мол, мужественны... Что это значит?
От досады Ворон закусил губу и схватился за дужку очков, словно желая их снять, но вовремя остановился. В его жестах снова появилось нечто грозное, зловещее.
- Да он же пьян, Катенька, разве вы не заметили? У него просто белая горячка, вот и несет черт знает что. Все нормально, все будет нормально...
- Хорошо. Если нормально, Петр Андреевич, то разрешите мне позвонить родителям и сообщить им, что я у вас в гостях, - предложила Катя.
На губах Ворона опять появилась улыбка. "Почему он все время в очках с такими темными стеклами?" - подумала Катя. - "Совершенно не видно его глаз."
- Да, разумеется, разумеется, покушайте вот только. Вы же с дороги, устали. Куда спешить? Покушаете и позвоните. Ну... - Он стал пододвигать ей стоящие на столике яства.
- Извините, Петр Андреевич, но я хочу ясности. Я хочу позвонить, убедиться, что с ними все нормально, а потом мы бы с вами и покушали. Разрешите позвонить, - настаивала на своем Катя.
- Ох, Катенька, Катенька, девочка вы моя, - вздохнул Ворон, встал и начал ходить по комнате. - Не надо вам туда звонить. К сожалению, мой бестактный товарищ сказал вам правду. Именно для того вас сюда и привезли, чтобы слегка смягчить тот удар, который преподнесла вам жизнь, чтобы именно я, старый знакомый ваших родителей, сообщил вам скорбную весть.
- Что?! Какой удар? Какую скорбную весть?! Что все это значит?! - До Кати начал, наконец, доходить весь ужас происходящего. - Говорите, наконец, что с ними?!
- Катя, все мы ходим под Богом. Я должен вам сообщить, что произошло трагическое событие. Будьте мужественны, моя дорогая. Вчера в полдень ваши родители погибли в автокатастрофе. Крепитесь, девочка моя. - Откуда Ворон набрался таких красивых слов, он и сам себе объяснить бы не смог, наверное, из классической литературы, которую читал в молодости. В нем погиб прекрасный актер, он произносил такие высокие слова, что чуть сам не плакал от умиления. Очень бы в это момент подивились на него некоторые люди и отдали бы должное его перевоплощения.
- Вы говорите неправду! - заплакала Катя, кусая от отчаяния пальцы. Этого не может быть! Дайте мне телефон! Вы все лжете, вы нарочно мучаете меня! Зачем вам это?!
- Возьмите телефон, - предложил спокойным голосом Ворон и протянул ей телефонный аппарат.
Катя дрожащими пальцами набрала свой номер телефона. Подошла бабушка.
- Бабушка! Бабушка! - кричала в трубку Катя. - Что случилось? Что с мамой и папой?
- Катенька, Катенька, - плакала на том конце провода бабушка. - У нас такое несчастье! Где ты?! С тобой-то все в порядке? Машенька, моя Машенька, дочка моя... - Она захлебывалась слезами и не могла говорить. - Господи, за что мне все это?! Господи!!! Катюша, где ты? Откуда... ты? Приезжай, приезжай, тут дядя Леня и тетя Вера, приезжай скорее...
- Я приеду, бабушка, приеду скоро. - Катя сразу не могла оценить страшную суть происшедшего. - Я жива-здорова, не беспокойся. Скоро буду.
- Катенька, Катенька, подожди... - Бабушка хотела сказать ещё что-то, но Катя уже положила трубку.
Она долго сидела с остекленевшим взором и глядела в одну точку.
- Дорогая Катюша, - произнес, наконец, Ворон. - Примите мои глубочайшие соболезнования. Такое несчастье! Маша и Аркадий, такие замечательные люди, такие красивые, талантливые... Какая потеря! Давайте, помянем их добрым словом.
Он налил ей ещё вина.
- Давайте помянем ваших родителей и моих давних друзей Машу и Аркадия. Царство им небесное. Пусть земля будет им пухом. - Ворон протянул Кате бокал вина и поднял свой.
- Давайте, - тихо произнесла Катя. - Спасибо вам за теплые слова. А потом, пожалуйста, отвезите меня домой.
- Ну, разберемся, разберемся, выпейте, пожалуйста. Может быть, вам станет легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137