От своего бессилия он заплакал и… проснулся. Вскочил на постели весь в холодном поту, по щекам текли слезы. Солдаты ещё спали, хотя за окнами было уже светло.— Подъем!!! — послышался голос старшины.… Все… Наступал решающий день в его жизни. Сегодня он отомстит за отца, или он не сможет называться мужчиной…… Лейтенант Явных с хитреньким прищуром глядел на избитого им накануне солдата. Но Гришка отвечал ему спокойным, в меру кротким взглядом, делая вид, что абсолютно ничего не произошло.Их накормили, погрузили в автобус и повезли в особняк. День был холодный, пасмурный, начинал накрапывать дождик.«А не зря ли я все это затеял?» — подумалось вдруг Гришке. — «Я же обречен, что будет с мамой? Мало ей гибели отца, теперь и я еще… К тому же она даже не поймет, в чем дело, никто же кроме меня не знает тех, кто убил отца… Нет, ничего, об этом ей расскажет Николаев. И она одобрит мой поступок…»И все же ему было страшно. Сердце стучало словно маятник. Дрожали пальцы. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь заметил его волнение. Надо держать себя в руках…Рядом в автобусе о чем-то болтали его товарищи, с хитрецой поглядывал на солдат лейтенант Явных, бывший в прекрасном настроении от того, что Вера Георгиевна за хорошую работу обещала ему энную сумму в твердой валюте. Да и о повышении в звании она не просто так сказала. Для таких людей это раз плюнуть… Она слово мужу, он их начальству, вот и быть ему скоро старлеем… А и всего делов-то угодить богатенькой барыньке… Это тебе не башку под чеченские пули подставлять. Удачно он, однако, устроился…Подъехали к особняку. И тут-то Гришку ждало глубокое разочарование. В воротах их встретил начальник охраны, который сообщил, что Веры Георгиевны сегодня вообще не будет, так как она повезла своих гостей режиссера Траяна и актрису Опрышко по местным достопримечательным местам. Принимать работу было велено ему самому.«Вчера надо было её мочить», — подумал с жуткой досадой Гришка.Доделывали работу спокойно, без особого энтузиазма. Вальяжно расхаживал по дорожкам Явных, делая необходимые указания…И наконец работа была закончена.— Молодцы, ребята! — гаркнул Явных, хлопая одного из солдат по плечу. — Будет вам сегодня и водочка и закусочка, а, может быть, и ещё что-нибудь сладенькое, — прищурил он водянистые глазенки. — Стройсь! — заорал он. — Шагом марш на выход!!!«Все сорвалось», — чуть не плача, подумал Гришка, закусывая губу. — «Как я мог отложить все на последний день? Теперь меня сюда и на пушечный выстрел не подпустят… Мудак…»… Солдаты уже сделали первые шаги к выходу, как вдруг за домом послышался шум двигателя. Затем оживленные голоса людей.— Так что, теперь извольте приезжать в ноябре, дорогие гости, и тогда будете жить в построенном специально для вас доме…, — раздался звонкий голос из-за дома, и у Гришки бешено заколотилось сердце. «Она… Теперь главное, чтобы они пришли сюда, и тогда все получится…» Он поймал себя на мысли, что при всем желании отомстить за отца, он испытывал некоторое облегчение от того, что все срывается не по его вине. А теперь стыдился своих мыслей. Ему вспомнился сон, мигом в памяти пронеслось детство, затем похороны отца, бледное, искаженное неутешным горем, лицо матери…Вот она!Из-за дома, шествуя впереди своих разряженных гостей, появилась хозяйка. В алом брючном костюме, как всегда в золоченых очках. Сзади шел высоченный совершенно седой красавец в джинсовом костюме. Под руку его держала миниатюрная женщина лет двадцати пяти в коротеньком и, видимо, очень дорогом платье. Троица вальяжно прошествовала к новому дому. Солдаты робко посторонились.— Жанна Опрышко, — прошелестело в толпе солдат.Жанна покровительственно улыбалась. Такая же улыбочка играла и на тонких губах седого красавца.— Ну вот, дорогие мои, полюбопытствуйте, — сказала Вера Георгиевна. — Это и есть ваше жилище. Обязательно приезжайте в ноябре, поселитесь здесь и тогда уж полностью испейте чашу нашего сибирского гостеприимства… Но… Ваши дела киношные, богемные… Завтра — столица, затем Париж, Лондон и так далее… Но в следующий приезд именно здесь вы и будете жить. Ой, ребятушки уже все закончили, какие вы у меня молодцы! Савелий Авдеевич, ребята заслуживают награды, нет, вы поглядите, как все здорово, чисто, ну просто стерильно… Ну, изумительно… Сюда, Альберт Анатольевич, обозрейте, так сказать, апартаменты… Не люблю, правда, в сыром виде показывать, отделка ещё не закончена, но очень уж хочется похвастаться… Жанночка, Жанночка, вы у себя дома, прошу, прошу… Как жаль, что Эдик сегодня так занят…Гришка напрягся. «Вот он, момент. Все! Или сейчас, или никогда!» Он уже было сделал движение к урне, под которой лежал пистолет, но тут снова послышался шум двигателя машины.— Эге! — крикнула Вера Георгиевна. — Это, вроде бы, Эдик. Узнаю шепот его «Мерседеса». Ну, не ожидала от него такой прыти. Сейчас, подождите, господа, он к нам присоединится. Так, Савелий Авдеевич, солдатики свободны. А вы сюда, на минутку, на пару словУгодливо склоняясь, Явных засепетил вслед за хозяйкой.Она вытащила из сумочки конверт и протянула его лейтенанту.— За труды ваши праведные. И чтобы солдат как следует отблагодарили. Я проверю, — строго произнесла она.— Все будет как надо, Вера Георгиевна, — угодливо улыбался Явных. — Вы что-то там говорили насчет капитана…Верещагина с плохо скрываемым презрением поглядела на него.— Капитан, капитан, улыбнитесь, — пропела она. — Я поговорю с Эдиком, а он уж разберется, кому звякнуть. Во всяком случае, я вам благодарна за хорошую работу. Действительно, чисто до умопомрачения…«Только бы подольше говорили», — молил Гришка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77