Это был Бернард Олсон.
Доктор Бернард Олсон.
Ученый, которого, как говорили, убил Джеймс Реншоу за несколько дней до приезда Шофилда и его отряда на Уилкс. Должно быть, жители станции поместили его сюда.
Шофилд посмотрел на часы.
Одиннадцать минут.
И затем вдруг Шофилд вспомнил, что Реншоу говорил ему, когда он очнулся в его комнате, привязанным к постели. Когда Реншоу развязал Шофилда, он попросил его сделать что-то странное. Он попросил его — если у него будет возможность — осмотреть тело Олсона, а в особенности язык и глаза.
Шофилд тогда не понял, о чем могут сказать язык и глаза мертвого человека. Но Реншоу настаивал, что они докажут его невиновность.
Десять с половиной минут.
Мало времени. Надо выбираться отсюда.
Но, все же, Реншоу спас ему жизнь…
Ладно.
Шофилд поспешил в морозильную камеру и встал на колени перед коричневым мешком. Он сдернул его с тела.
Бернард Олсон смотрел на него холодными безжизненными глазами. Это был некрасивый человек — толстый и лысый, с полным морщинистым лицом. Его кожа была цвета слоновой кости.
Шофилд не терял времени. Он проверил сначала глаза.
Они были воспаленные, насыщенного красного цвета. Ужасающе налиты кровью.
Он обратил внимание на губы мертвого человека.
Рот был закрыт. Шофилд попытался открыть его, но челюсти были крепко сомкнуты. Разжать их даже на дюйм было невозможно.
Шофилд нагнулся ниже и раздвинул губы мертвеца, чтобы исследовать язык.
Губы разомкнулись.
У-ух, — Шофилд вздрогнул, когда увидел это. Он быстро сглотнул, чтобы подавить тошноту.
Берни Олсон откусил свой собственный язык.
Каким-то образом, перед смертью, Берни Олсон сильно сомкнул челюсти и крепко сжал их. Челюсти сомкнулись так сильно, что он откусил половину своего языка.
Десять минут, Достаточно. Пора идти.
Шофилд побежал к двери и по пути поднял с пола шлем Митча Хили.
Шофилд вышел из морозильной комнаты как раз в тот момент, когда Кирсти пробегала по внешнему туннелю уровня В.
— Мне нужно было взять парку, — сконфуженно сказала она. — Моя совсем промокла.
— Пошли, — сказал он, хватая ее за руку и направляясь к концу туннеля.
Когда они свернули в туннель, ведущий к центральной шахте, Шофилд услышал чей-то крик:
— Подождите меня!
Шофилд обернулся.
Это был Реншоу. Он спешил, как мог, на своих коротеньких ножках, по изогнутому внешнему туннелю к Шофилду и Хирсти. На нем была тяжелая синяя парка, и под рукой он нес толстую книгу.
— Какого черта вы делаете? — спросил Шофилд.
— Я должен был взять это, — сказал Реншоу, пробегая мимо Шофилда в направлении шахты, указывая на книгу.
Шофилд и Кирсти последовали за ним.
— Что, черт возьми, там такого важного? — крикнул Шофилд.
— Моя невиновность, — ответил Реншоу.
Снаружи станции шел сильный, почти горизонтальный снег.
Он бил в лицо Шофилда, рикошетом отскакивая от его серебристых очков, когда он с Кирсти и Реншоу вышел из главного входа станции.
Оставалось восемь минут.
До прибытия САС.
Белые вездеходы пехотинцев были уже находились у главного входа станции Умник и Рикошет стояли рядом с двумя мощными машинами, рассаживая ученых Уилкс в белый вездеход Рикошета.
План Шофилда был прост.
Вездеход Рикошета должен был служить транспортным средством. На нем помещалось шесть человек, поэтому там можно было разместить всех обитателей станции — Эбби, Ллевелина, Харриса, Робинсона и Кирсти — не считая Рикошета.
Умник и Шофилд должны были ехать в одиночку, охраняя вездеход с людьми, который направлялся на восток, надеясь на удачную попытку обойти машины САС, стремительно продвигающиеся к полярной станции Уилкс.
Умник управлял вторым вездеходом пехотинцев, а Шофилд оранжевой машиной французов. Джеймс Реншоу, как решил Шофилд, должен был ехать с ним.
Шофилд увидел, как Рикошет закрыл раздвижную дверь своего вездехода, Умник запрыгнул на ступеньку своего и исчез внутри кабины. Несколькими секундами позже Умник снова вышел из машины с большим черным чемоданом «Самсонайт» в руках. Он бросил его на снег рядом с Шофилдом. Тот приземлился с тяжелым ударом.
— Для борьбы с вредителями! — крикнул Умник.
Шофилд поспешил к ящику.
— Вот, — сказал он. — Наденьте.
Шофилд протянул Реншоу пехотинский шлем, который он подобрал по пути из морозильной камеры. Затем Шофилд быстро поднял чемодан «Самсонайт» и направился к французскому вездеходу.
Французский вездеход неподвижно стоял у главного входа на станцию. В отличие от вездеходов морской пехоты США, он был выкрашен в яркий, ядовито оранжевый цвет.
Семь минут.
Шофилд запрыгнул на подножку французского вездехода и рванул раздвижную дверь. Он попросил Реншоу передать ему чемодан «Самсонайт» и забросил его внутрь.
Шофилд поспешил в кабину к сел на место водителя. Реншоу запрыгнул в машину после него и захлопнул раздвижную дверь.
Шофилд включил зажигание.
Двигатель вернулся к жизни.
Сзади заработал большой семифунтовый винт. Он крутился все быстрее и быстрее пока, как пропеллер старого биплана, не разогнался до такой скорости, что превратился в быстро вращающееся пятно.
Под черной резиновой подушкой вездехода, заработали четыре малых турбовентиляторных двигателя. Как только подушка надулась как шар, огромный вездеход дал старт.
Шофилд так развернул свою большую оранжевую машину, что она встала рядом с двумя вездеходами пехотинцев. Они все были направлены вперед, от станции.
Смотря сквозь бронированное лобовое стекло вездехода, Шофилд смотрел на горизонт в юго-западном направлении. Он был темно оранжевого цвета.
На его фоне были видны темные тени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133