Один солдат обнаружил застрявшего в ветвях дерева английского летчика всего в ста пятидесяти ярдах от разбившегося самолета. Это был плотного телосложения человек. Когда его о чем-то спросили, он лишь нервно улыбнулся. Два солдата убили его лопатами.
Освещенной стеклянной картой пользовались уже в течение часа. От накалившихся электрических лампочек, разогретого лака и окрашенного металла исходил запах, который смешивался с запахами натертого пола и вспотевших людей. Август Бах почувствовал ноющую головную боль. Она всегда появлялась у него в подобной обстановке.
В крайней восточной зоне его сектора красная отметка цели медленно повернула и стала перемещаться в направлении на Утрехт. Август дал поправку в курс истребителя.
– Он уходит, – сказал Вилли Рейнеке, который следил за светящимися точками своим восковым карандашом.
– Да, ему теперь не догнать его, – согласился Август тоном долго ждавшего человека.
Вилли Рейнеке уже давно снял френч и галстук и теперь вытянул и несколько раз покрутил руки над головой, чтобы размять затекшие суставы.
– Ну как, все в порядке, Вилли?
Вилли кивнул в знак согласия, но Август чувствовал: что-то происходит не так, как ожидали. «Что же именно?» – задался он вопросом и с беспокойством еще раз взглянул на стол и висевшую над ним карту высот. Неужели он осрамился перед всеми? Может быть, он дал этому последнему истребителю неверную высоту, а потом обвинит его в неумении обнаруживать противника? Однако ничего неверного в своих действиях Август не нашел.
– Не притворяйтесь, Рейнеке, в чем дело? – холодно спросил Август. Он понимал: что-то происходит не так, как надо, и он не позволит подчиненному обмануть себя, даже если этот подчиненный – его заместитель.
Вилли сжал пальцы, а затем громко щелкнул ими.
– Это цель, – сказал он наконец.
– Какая цель?
– Англичане производят прицельную бомбардировку Альтгартена, герр обер-лейтенант.
– Не может быть!
– Какая-нибудь ошибка… Неправильно учли ветер… Может, сбиты самолеты обозначения цели… Может, неисправны приборы…
– Альтгартен? Все соединение-на Альтгартен?!
– Боюсь, что именно так, герр обер-лейтенант. Август попы тался представить себе картину подвергшегося бомбардировке Альтгартена и около минуты стоял молча.
– Встаньте к столу, Рейнеке! – попросил он наконец.
– Герр?..
– Попросите телефонную станцию соединить мой служебный телефон вот с этим номером, – приказал Август, передавая бумажку связисту Тшолю.
Тшоль взял клочок бумаги и некоторое время стоял неподвижно, прежде чем выполнить распоряжение. Таким образом он предоставил Августу достаточное время, чтобы тот изменил свое решение о телефонном звонке по личным вопросам. Это строго запрещалось инструкциями.
– Ваш служебный телефон? – спросил наконец связист.
– Да, – ответил Август. – И пусть они попробуют другие номера, если не ответит первый.
Когда в подвале раздался телефонный звонок, АннаЛуиза полудремала, ибо вентиляторы остановились и в убежище стало тепло и душно.
– Говорит Крефельд. Служебный телефонный вызов по линии департамента связи люфтваффе, из Роттердама. Ответьте на вызов.
Еще до того как Анна-Луиза смогла ответить и несмотря на треск в поврежденных телефонных линиях, она узнала голос Августа:
– Анна-Луиза? У тебя все в порядке?
– Все в полном порядке, герр обер-лейтенант, – ответила Анна-Луиза. Теперь она окончательно проснулась и догадывалась, что Август пошел да большой риск, позвонив ей по телефону. – Я… то есть Ганс и я находимся в бомбоубежище герра Фосса. Работа идет, как обычно, – добавила она, чтобы придать разговору более официальную окраску. – Все в порядке, – сказала она еще раз. – Все обстоит точно так, как я обещала. Сегодня во второй половине дня…
– Да, все будет так, так мы решили, -сказал Август, также стремясь придать разговору официальный характер.
Гул от самолета Суита, летевшего в это время над городом чуть повыше крыш, был достаточно громким, чтобы Анна-Луиза услышала его даже в глубине подвала в доме Фосса. Когда самолет рухнул на землю, раздался оглушительный грохот.
– Я не слышу вас, герр обер-лейтенант, – сказала Анна-Луиза. – Что-то очень скрипит, а ваш голос еле слышно…
– Я люблю тебя, – сказал Август и с отчаянием положил трубку. – Слава богу, – сказал он себе вполголоса и вернулся к столу «Зеебург».
– У нас уже появился другой, – доложил Вилли. Август принял от него микрофон. На «скрипучей двери» Кошер Коэн подался вперед и прислонил повалившуюся косоглазую куколку Фланаган к лобовому стеклу фонаря кабины.
– Не переношу, когда Флан валяется, – сказал он.
Куклу подарили Ламберту накануне самого первого боевого вылета, и с тех пор он брал ее с собой в каждый рейд. Он заметил, что каждый член экипажа во время полета улучал момент, чтобы прикоснуться к потрепанной кукле, хотя Коэн и Джимми Гримм всегда бы нашли подходящее оправдание своим действиям и ни за что бы не признались, что они суеверны. Жена Джимми даже заштопала в прошлом месяце растрепавшуюся ногу Фланаган.
Кошер возвратился к своему штурманскому столику, а Ламберт медленно направил нос самолета к гряде облаков. Во второй раз за эту ночь «скрипучей двери» предстояло пересечь прокладочный стол на радиолокационной станции «Горностай».
Герд Белль был экспертом в совершенно новом искусстве – искусстве распознавать тип разрушений, причиненных бомбами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66