— Да перестаньте же дергаться, черт побери! — не выдержал Броньола. — Какой от этого прок?
— Мне — никакого, — ответила Роза Эйприл. — И ему, думаю, тоже. Но он не выходит на связь...
— Спокойно! — оборвал ее начальник федеральной полиции. — Рассвело всего лишь час назад. Дайте ему немного очухаться!
— Одного часа более чем достаточно, чтобы отправиться на тот свет, — вздохнула Роза. — Вы когда-нибудь находились с ним рядом в бою? Ведь все совершается чертовски быстро, когда за дело берется Страйкер.
Страйкер, естественно, был не кто иной, как Болан. Бюрократическое лицемерие требовало, чтобы его никогда не называли настоящим именем, тем более, когда ему оказывалась неофициальная поддержка полиции. Можно подумать, что использование клички придавало законный характер тому, чем занимался Болан...
— К сожалению, вы правы, — согласился Броньола, не в силах скрыть тревогу. — Дадим ему еще полчаса, и если за это время он не выйдет на связь, я всех подниму на ноги.
— А почему бы сразу не сделать это?
Роза была обольстительной девушкой: яркая брюнетка, высокого роста, с фигурой, от которой у всякого нормального мужчины тотчас голова пошла бы кругом... Но при этом Роза Эйприл могла проесть плешь любому и порой бывала чересчур требовательна даже к собственному начальству.
— Возьмите себя в руки, — мягко произнес Броньола. — Я понимаю ваши чувства, но они не должны преобладать над разумом. У нашего общего друга свои представления о времени, и не нужно ему мешать. Если вы хотите хоть что-то значить в его жизни, запомните это раз и навсегда.
— Господи, разве можно такое существование назвать жизнью? — трагически прошептала она. — Это просто какая-то форма постоянного умирания, постоянной готовности к небытию...
Тут уж было трудно что-либо возразить ей.
Но Болан все равно не согласился бы с ней. Недаром в самом начале своего личного дневника он записал: «Человек живет настоящей жизнью лишь тогда, когда у него есть идеал, за который стоит отдать жизнь».
Броньола сочувственно посмотрел на встревоженную девушку:
— Ну что ж, Роза, радость моя, значит это существование вам и придется разделить с ним: найти счастье в постоянной готовности к небытию.
— Боюсь, он никогда не пойдет на такое, — с горечью ответила она.
Шеф федеральной полиции ободряюще улыбнулся и по-отцовски обнял Розу за плечи.
— Нынешнее задание Страйкера не из тех, которые можно с кем-либо разделить, — мягко сказал он. — Особенно с тем, кого любишь. Попытайтесь об этом не забывать. В конце концов ваша и моя работа как раз и заключается в том, чтобы помочь ему обрести в жизни нечто такое, что стоило бы разделить с близким человеком.
— А что, по-вашему, я делаю? — пробормотала Роза.
— Тогда первый способ помочь ему — понять его, уважать его поступки и позволить ему действовать так, как он считает нужным. Он знает, что делает, и делает это чертовски хорошо. Своей чрезмерно плотной опекой вы только заставляете его излишне рисковать. А это именно то, чего мы не можем себе позволить.
— Иными словами, я должна принимать его таким, каков он есть? Вы это хотите сказать? Даже если мне не останется ничего другого, кроме как любить его искромсанный, изрешеченный пулями труп?
— Совершенно верно, — кивнул Броньола, отводя взгляд в сторону. — Осталось-то всего несколько дней. И уж дадим ему возможность довести дело до конца.
Терпеть... Опять терпеть! Ну ладно. Да и что еще ей оставалось? Броньола знал, до чего ей нелегко, но ведь и он страдал. Разве не любил он Мака Болана, как брата? С человеком, подобным Палачу, он и впрямь готов был взглянуть в лицо смерти и, вероятно, был бы горд, если бы ему сказали, что он будет лежать в одной могиле со своим удивительным другом...
Гарольд Броньола давно уже стал философски относиться к жизни и смерти. Его мысли во многом перекликались с тем, что думал о войне Болан. В общих чертах эту позицию можно выразить так: человек по-настоящему умирает в тот день, когда судьба человечества становится ему безразлична.
— Пошли, — вдруг произнес Броньола, словно повинуясь неведомому внутреннему импульсу.
— Значит, мы все-таки не будем ждать?
Да, именно это и подразумевал Броньола. Статус потенциального смертника — крайне неприятная штука, возможный близкий конец не устраивает никого. Но ждать, когда список «действительно мертвых» пополнится еще одной фамилией, было просто невыносимо.
Глава 3
Во Флориде наркобизнес — ввоз, доставка, продажа и перепродажа ядовитого зелья — всегда считался самым доходным делом. Полиция без устали охотилась за наркодельцами и все же вынуждена была публично признать, что ей удается перехватить не более десяти процентов нелегально ввозимых наркотиков — и это при том, что в борьбе с преступными дельцами объединили свои усилия федеральная полиция, полиция штата Флорида и муниципальные полицейские. Наркобизнес приносил ежегодно многомиллиардные прибыли. И не требовалось семи пядей во лбу, чтобы подсчитать степень риска, которому подвергали себя охочие до прибыли торговцы наркотиками. Но риск этот был просто смехотворным по сравнению с их барышами. Нечего удивляться, что эту золотую жилу стремились разрабатывать все новые и новые охотники до легкой наживы. Следует, правда, уточнить: в основном в наркобизнес лезли дилетанты из деклассированных слоев общества, зато верховодили ими профессионалы.
Любой уличный мальчишка быстро постигал эту науку, едва перед ним начинала маячить перспектива неплохо заработать. Некоторые из таких «мальчишек» со временем изловчились сдать, а кое-кто даже с отличием, экзамен на звание профессионального преступника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39