Я уже долгие годы работаю так, сержант. Но существуют вещи поважнее судеб нескольких девчонок. Я надеюсь, что вы поймете меня.— Понимаю, — выдавал Болан, чувствуя, как к горлу подкатывает горький комок. — Хорошо. А сейчас мотайте наверх и передайте мои наилучшие пожелания вашей супруге. Да! Скажите, Лео, все те потрясающие известия, которые передавал мне Уотерби, ваша работа?Таррин кивнул:— И при этом вы все время пытались прикончить меня...— Могли бы предупредить, — ответил Болан с укором.— Я сержусь на вас только за одно, сержант, — сказал Таррин, потемнев лицом. — И, наверное, никогда не прощу вам, что вы все рассказали моей жене. Теперь я должен вернуться к беспокоящейся женщине.— Это самые лучшие женщины, — тихо проговорил Болан.Он думал о другой беспокоящейся женщине, и ему не нравилось ощущение крови, текущей по боку.— Уходите, идите наверх. Мне тоже нужно сматывать удочки.Таррин обулся, встал и исчез в зарослях. Мак спустился к своему убежищу, чтобы забрать кое-какие вещи, затянул потуже повязку и заковылял вниз, к подножию холмов, образовывавших длинную узкую долину.Машины мчались по обоим склонам холмов, и Болан знал, что полиция оцепит весь район, чтобы не выпустить из окружения оставшихся в живых участников побоища. Справа заржала лошадь, и в приступе отчаяния, вызванного потерей крови. Мак позвал:— Сюда! Эй! Сюда!Он спрятался в зарослях цветущих кустов, вытащив пистолет из кобуры. Долго ждать не пришлось: появился спешенный всадник, ведя лошадь под уздцы. Болан несильным, но точным ударом рукояти кольта оглушил полицейского и, схватив поводья, взобрался на спину лошади, направив ее в долину. Времени в его распоряжении оставалось немного: близился рассвет. И если он хотел еще раз увидеть свою "беспокоящуюся женщину", ему следовало поторопиться. Болан понимал, что не сможет проделать весь путь верхом на лошади. Все, на что он сейчас рассчитывал, — выиграть немного времени и расстояния, если, конечно, удача окажется на его стороне. Быть может, и на сей раз ему повезет. Он заслужил это, он победил, хотя у победы появился горьковатый привкус: прострелено плечо, распухла лодыжка — достаточно поводов для омерзительного состояния, к тому же Болана охватило чувство страха за жизнь влюбленной женщины, ожидавшей его возвращения с войны. Глава 21 Первое, что увидел Мак после пробуждения, — это бездонные глаза Валентины.— О! Ты всегда просыпаешься, когда я на тебя смотрю, — сказала она.Болан прикрыл глаза.— Мне все приснилось, спросил он слабым голосом, или это действительно произошло?Он лежал на свежей белоснежной постели, а плечо туго стягивала новая стерильная повязка.Валентина наклонилась и поцеловала его, едва касаясь губами колючей щеки.— Ты потерял сознание у самой двери, — объяснила она. — Что? Совсем ничего не помнишь?— Я чувствую только страшную слабость, — прошептал Болан.— Так и должно быть! Это нормально.Она показала ему газету, лежавшую на коленях:— Тут написано, что ты убил двадцать три человека и тяжело ранил пятьдесят одного.— Правда?— Да. Смотри!Мак взглянул на газетную полосу, прочитав большой заголовок, набранный жирными черными буквами:"Казнь мафии состоялась. Приговор привел в исполнение Мак Болан Палач!!!" Он опустил веки и, протянув руку, нащупал узкую ладонь Валентины, такую маленькую и теплую, что у Болана защемило сердце.— Я думал, что останусь там, Вал, — тихо произнес Мак.Она вытянулась рядом с ним на постели, не забывая про раненое плечо, и, почти касаясь губами его уха, прошептала:— Я бы тебе никогда этого не простила.— Человек сражается за какие-то определенные ценности, а не против них, — сказал он.Валентина чуть отстранилась и по-новому посмотрела на Болана. Он открыл глаза, и их взгляды встретились.— В переносном смысле, Вал, это значит, что я безумно люблю тебя.— Это и есть победа? — спросила Валентина с загадочным огоньком в глазах.— Единственная победа, которую может одержать мужчина, — ответил Болан. Девушка встала, сбросила с плеч знакомый Маку халат с воланами, и, скользнув под простыню, прижалась к нему горячим молодым телом.— Я бросаю тебе вызов, хочу, чтобы ты доказал эту победу, — шепнула она, — как только к тебе вернутся силы. Победа всегда так сладка... * * * Валентина спала, забросив на Болана тонкую руку. Но Маку никак не удавалось заснуть.Он больно уколол самую могущественную преступную организацию мира. И теперь она собирается с силами, чтобы раздавить наглого комара, осмелившегося укусить ее за лодыжку. Болан не строил себе иллюзий. За одну ночь он превратился в легенду, в лакомый кусок для каждого наемного убийцы страны, в позор для всех мафиози мира.Болан чувствовал себя как узник, приговоренный к смерти и ожидающий в одиночной камере исполнения приговора. Но он был полон решимости достойно прожить отпущенное ему время, сражаться с мафией до конца, рвать ее поганые потроха, даже когда она проглотит его.Мак предпринял кое-какие меры, чтобы по возможности максимально обезопасить себя. Он покрасился и отпустил усы. Под этим прикрытием он рассчитывал продержаться до переезда в Калифорнию. Там жил его друг, военный врач, который сделал карьеру, занимаясь пластической хирургией. Он был в неоплатном долгу перед Боланом, спасшим его от смерти в одном из боев в джунглях Вьетнама. В Калифорнии Мак получит новое лицо и превратится в другого человека. В Питтсфилде же останется братишка-сирота, куча денег и любимая женщина, на хрупкие плечи которой лягут все заботы, тревоги и волнения. Здесь же останется и память о человеке в черном.Перед мысленным взором Болана время от времени вставал до боли знакомый образ сестры:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48