— Это безумие, вы не можете не понимать последствий такой войны. Я не могу пойти на...
— Знаю, что не можете. — Болан коротко рассмеялся, и Постуму показалось, будто кубик льда упал на дно глубокого стакана. — В этом-то и заключается основная разница между полицейским и солдатом. Я — солдат, Постум. И я должен мыслить тактически. Вообще-то я позвонил, чтобы сказать вам: война неизбежна. Советую вовремя отозвать своих шептунов.
— Каких еще шептунов?!
— Переодетых агентов. По моим подсчетам, это, как минимум, шесть человек, работающих в...
— Хорошо, хорошо! — быстро прервал его Постум. Он не любил, когда даже работники департамента обсуждали его секретные операции. А уж этот... — Вот, что я вам скажу, Болан. Я тронут вашей заботой о безопасности служащих полиции, но лучше вам от этого не станет. На данную проблему у нас есть своя точка зрения, мистер, менять ее мы не собираемся и не нуждаемся в вашей помощи для решения наших внутренних дел. Более того, если я...
— Прошу прощения, — прервал Болан. — Мое время истекло. Приятно было побеседовать, Постум. Держитесь.
В трубке послышались гудки и лейтенант раздраженно повернулся к сержанту. Тот сокрушенно покачал головой.
— Слишком мало времени длился ваш разговор, — сказал он. — Он звонил откуда-то из северной части города — вот все, что удалось установить.
— Чертов сукин сын! — буркнул Постум. — Вы слышали, что говорил этот распроклятый сукин сын?!
Сержант серьезно улыбнулся.
— Скверное дело, сэр. А парень, сдается мне, в порядке. Жаль. Очень жаль.
— Приберегите свою жалость ко дню его похорон, — грубовато отреагировал лейтенант. — И можете не записывать свою речь на бумагу — у вас не будет времени ее забыть.
— Мак Болан... — продолжал сержант тем же тоном. — Кто бы мог подумать? Вот уж не ожидал, что он объявится у нас в Сент-Луисе.
— Можно подумать, слушая вас, что он нам честь оказал, — проворчал Постум. — Распечатайте эту запись да присмотрите, чтобы копия была качественной. Затем позвоните капитану и доложите, что я хочу обсудить с ним сложившуюся ситуацию.
Постум направился было в свой кабинет.
— О, я не успел сказать вам, сэр. Капитан собирает совещание всех офицеров в своем кабинете, в... — сержант взглянул на часы, — через пять минут.
— Сделайте копию ленты, — ответил Постум с порога. — Я захвачу ее с собой.
Он прошел в свой кабинет, запер дверь, уселся на край стола и, подтянув к подбородку колено, обхватил его руками. После чего позволил сдержанной улыбке озарить свое обычно серьезное лицо.
— Вот гад! — пробормотал он с восхищением.
Глава 4
Тони выскочила из дымящегося осиного гнезда в одном только бикини. Вес этого одеяния равнялся приблизительно одной унции, что составляет 28,3 грамма, а общая площадь и, стало быть, способность хоть что-то прикрыть, приближалась практически к нулю. К счастью, у Болана в его взятом напрокат автомобиле нашлась смена одежды — рубаха и свободные штаны армейского образца, которые он галантно предложил мужественной девице.
На армейские штаны Тони лишь фыркнула — уж слишком они были велики для ее фигурки — рубашку же приняла и надела, выказывая колебания, сомнения и прочие явные признаки недовольства. И совершенно напрасно — ибо рубаха смотрелась на ней короткой ночной сорочкой и прекрасно подчеркивала все скрываемые под ней прелести.
В то время, как Болан, удовлетворенный тем, что Арти Джиамба пока еще не собирается покинуть этот мир, вел телефонные переговоры с представителями закона, Тони перебралась на переднее сиденье.
Закончив разговор, Болан сел за баранку, и они покатили дальше. Суровый воин, не отрываясь, глядел на дорогу, так что в конце концов Тони не выдержала и забрюзжала:
— Я понимаю — я в таком виде, на меня и глянуть страшно...
О, женское лукавство!
— Не в этом дело, — серьезно ответил Болан. — У меня и без того хлопот хватает, а тут еще приходится разъезжать по городу с обнаженной леди в автомобиле.
Тони мягко засмеялась и положила голову на плечо Мака.
— Знаю, дурачок. Все в порядке, я просто набивалась на комплимент. Неужели ты не хочешь сказать, что вид моего обнаженного тела вызывает у тебя непреодолимое желание? Ну скажи — тебе ведь это ничего не стоит.
Он ухмыльнулся, вспомнив кое-какие эпизоды прошлого.
— Однажды это стоило мне целой недели.
Тони теснее прижалась к нему, вздохнула.
— Да... Может для тебя это много, а для меня — ничто! Мак... я ужасно по тебе скучала. А ты, небось, забыл уже о моем существовании, да? Забыл?
— Опять набиваешься на комплимент?
— Именно так, — сказала она. — Почему бы тебе не сказать, что с тех пор, как мы расстались, твоя жизнь без меня превратилась в мучение, и ты только и делал, что тосковал и лил слезы? Я, конечно, не поверю, но нам обоим будет приятно.
— Да, Тони, ты не такая как все.
— Я для тебя что-то значу?
— Точно.
— У тебя все еще есть тот прелестный домик на колесах, в котором мы так славно провели медовый месяц?
Тони имела в видубоевой фургон Болана, в котором они вместе бежали на запад из зоны боевых действий в Новом Орлеане. Давно это было — несколько насыщенных жизней тому назад.
— Он все еще у меня, — заверил Мак.
— Так почему бы тебе не сказать, что ты любишь меня? Это тебе не будет стоить...
Болан понял, что пора с этим кончать.
— Тони! — резко сказал он. — Что с тобой?! Что тебя гнетет?
Она отстранилась.
— Ничего.
— Это ты из-за Чилья так переживаешь?
— Я чувствую себя грязной шлюхой, — вздохнула Тони.
— Мы оба в грязи, — резко ответил Болан. — Ты с ними спишь, я режу им глотки. Ты не вспоминаешь, что у меня руки по локоть в крови, а я забываю о том, что тебя лапали те, чья кровь на моих руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48