— Боюсь, зверям ничего, кроме костей, не достанется. Шакалы погрызут мозговые косточки. На тебе кровь невинных людей. Но она не видна. Зато видна твоя кровь. — Он осветил ноги Котельникова, и тот увидел бурую шевелящуюся массу. — Видишь? Это рыжие муравьи. Они больше обычных в пять раз. Кровь — это их любимое лакомство. К утру от тебя останутся только обглоданные кости. Ты будешь чувствовать, как они тебя жалят и жрут. Ты сможешь за этим наблюдать, пока работает сердце. Ты заслужил это удовольствие. Их армия будет расти, и вскоре они облепят тебя всего, ты сможешь сожрать тысячу штук, но меньше их не станет. Они очень упорны, трудолюбивы и не любят тухлятины. Эти твари сожрут тебя, пока твоя кровь горяча, свежи печенка и легкие. Они любят ливер. Сдыхай.
Котельников заорал. Тимохин положил фонарь на землю и ушел.
В доме, где недавно прятались Анна и Кешка, его беспокойный сон еще долго нарушали безумные вопли из леса. Над трупами собак и человека на дворе уже кружились стервятники. Их ждало истинное пиршество. Охота продолжалась.
***
Раненого Петра привезли в медпункт. Он потерял сознание еще в пути. А Анна так надеялась, что он отдаст распоряжение их выпустить! До утра ждать нельзя, вернется капитан, и ей крышка. Вместе с Иваном и Кешкой они вышли из медпункта под проливной дождь. Кешка прятался под полой отцовского плаща, только кончик носа выглядывал.
— Что будем делать? — спросил Иван.
— Вы как хотите, а мне надо искать лазейку. Здесь оставаться я не могу.
— Будем искать вместе, только не проявляй инициативы и не спорь.
— С мужчинами вообще лучше не спорить, — подал голос Кешка. — Она это уже поняла, па. Вообще, Анна очень умная.
— Оценил наконец-то, — пробормотала Анна. — Куда идти?
Они долго шли по направлению к главным воротам. Когда увидели прожекторы КПП, свернули в лес и выбрались к забору. Иван включил фонарь и осветил частокол.
— Хороший штакетник! — вырвалось у Анны. — Боюсь, не перепрыгну, если только Кешка не поможет.
Иван ничего не ответил, он шел вперед, пока луч фонаря не наткнулся на красный флажок, торчавший между бревнами.
— Нам сюда, — сказал Ушаков.
Анна многое повидала, но такое видела впервые. От легкого удара ногой в стене образовался ровный проем, словно открылась дверь. Затем сказка продолжалась в виде костра с шашлыками, красного вина и шофера с машиной. В Москву возвращались с песнями. Анна с Иваном сидели на заднем сиденье, Кешка между ними. Он голосил громче всех.
Тяжелые тучи закрыли все небо. Дожди шли и в Москве, и в пригороде.
Губернатор готовился отойти ко сну, когда зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос генерала Попова.
— Алексей, я сделал это.
Котельников вздрогнул, вспомнив их последний разговор.
— Корякин?
— Да, он приказал долго жить. Честно тебе скажу, у меня поджилки трясутся. Тяжелую ты поставил передо мной задачку.
— Вот что, Юра, приезжай ко мне на дачу, мы все обсудим в деталях. У меня есть чем тебя успокоить. Главное — не паникуй. Все обойдется. Чисто сработал?
— Надеюсь.
— Знаешь что… Лучше не ко мне. Доедешь до пятнадцатого километра и сверни направо. Проселочная дорога выведет тебя к заброшенному монастырю. Там мы сможем поговорить спокойно, без посторонних глаз и ушей. Ты молодец! Считай, кресло генерального твое.
— Я буду там через час.
— Отлично.
Котельников положил трубку. Если все получится так, как он задумал, то головная боль, связанная с дневником, пройдет. Экономия в миллион долларов как минимум. Теперь он никому ничего не должен и от услуг сыщика можно отказаться.
Вряд ли его дневник когда-нибудь обнаружится. Корякин наверняка умел прятать документы, какой-никакой, но бывший контрразведчик.
Шел второй час ночи, когда Котельников подъехал к старым стенам монастыря.
«Волга» Попова, трудно различимая в кромешной тьме, стояла возле ворот на открытом месте. Губернатор вышел из своей машины, направился к «Волге» и сел на переднее сиденье рядом с водителем. Слабый свет от приборов освещал испуганное лицо Попова. «Безмозглый трус, — подумал Котельников, — ни на что не годится. И эта квашня руководила службой безопасности огромного края! До сих пор полстраны ходит под пятой бывших партийных номенклатурщиков. О каком прогрессе может идти речь?!»
— Ну что скис, Юра? Ты же совершил подвиг! На одну сволочь Меньше стало на земле. Стоит ли думать об этом?
— Я где-то потерял пистолет. Скорее всего, в его доме или на участке. В машине его нет, значит, он там. На рукоятке мои отпечатки. Пистолет наверняка найдут, а следом и меня.
— Это уже хуже. Тебе надо уехать из Москвы. Алиби я тебе обеспечу.
— Меня его денщик видел, Петрович. Я хотел и старика шлепнуть, но он куда-то исчез.
— Кто будет слушать старого подслеповатого маразматика, если ты предъявишь железное алиби?! Ты — генерал, орденоносец, депутат, личность, а он кто? Даже не думай об этом.
Котельников уже понял, что Попов провалил всю операцию, и самое важное — не дать ему заговорить. Если этот придурок откроет рот, жди беды. Губернатор нащупал в кармане плаща пистолет, снял его с предохранителя и осторожно вынул, прижимая к ноге.
— Приоткрой окно, Юра, душно в машине.
Попов на мгновение отвернулся. Котельников выстрелил ему в затылок.
Сверкнуло пламя, и лицо Котельникова обрызгало кровью. Голова Попова дернулась и повалилась на руль.
— Квашня!
Губернатор открыл дверцу и вышел из машины. Из темноты вспыхнули лучи фар и осветили его с трех сторон. Ослепленный, он закрыл лицо руками. Двое сильных мужчин подбежали к нему, заломили руки за спину, повалили на капот и надели наручники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91