Второго офицера пошли на железнодорожный вокзал – пусть купит два билета в вагон СВ тоже на сегодняшний рейс до Москвы. Только, пожалуйста, пошли ребят быстрых и не болтливых.Полковник взял из руки генерала деньги и вышел из кабинета.Генерал подтянул к себе телефон и набрал номер правительственной гостиницы. Когда ему ответили он громко проговорил:– Вы хотели со мной встретиться? Я буду ждать вас у себя в кабинете в шестнадцать часов. И приходите со всем.Прежде чем журналист задал ему вопрос, он положил трубку и улыбнулся и пробормотал себе под нос:– Этот номер вы засечь не успели.Полковник вернулся с новой бутылкой и кругом бараньей колбасы.– Или хочешь нормально пообедать? – Спросил он, разламывая колбасу на несколько кусков.Министр отрицательно покачал головой. Они принялись есть и пить, вспоминая различные эпизоды из совместной военной службы в Афганистане. Минут через сорок через порог шагнул Эсенов. Генерал поднял на него глаза.– Все нормально. Ему удалось просмотреть всего несколько незначительных бумаг.– Звонил?– Нет, он же тут выяснил мою фамилию и должность .– Нам надо спешить. Ты?..Эсенов повернулся к полковнику и, глядя ему в глаза, спросил:– Вы можете мне сейчас же дать использованную форму сорок восьмого размера с сержантскими погонами и сапогами сорокового размера?– Конечно.– Мне нужно, чтобы ваш кадровик оформил воинское требование и отпускное удостоверение до Ташкента на имя сержанта Исмаилова, – он достал из кармана потертый военный билет и протянул его командиру полка., – и впишите сюда, все что нужно.Тот кивнул головой, встал и вышел.– Одну микропленку ты возмешь с собой, – генерал потянул к себе дипломат, – она для Яковлева.Эсенов кивнул и принялся развязывать галстук. Когда полковник вернулся в комнату, он с аппетитом ел колбасу, запивая ее водой из графина, стоявшего на холодильнике.– А что же водку? – Спросил офицер, протягивая ему вещмешок.– Солдатам пить не положено, – ответил Эсенов. Он шагнул к двери, закрыл ее на ключ, быстро снял с себя костюм и рубашку, надел солдатскую форму, натянул на голову панаму и, аккуратно свернув гражданскую одежду, положил ее в вещмешок .Туда же сунул пачку каких-то документов, подержал в руке небольшой черный пистолет, потом, взглянув на генерала, перетянутого ремнями наплечной кобуры, положил оружие между одеждой, но, как обратил внимание командир полка, рукоятью вверх.– Ну, – генерал обнял Эсенова, превратившегося из чиновника, затянутого в черную тройку, в аккуратного, подтянутого солдата, – будем живы, свидимся.Тот, улыбнувшись, пожал руку командиру полка, – спасибо. Где сидит ваш кадровик?– Последняя дверь по правой стороне. Вопросов задавать он не будет.Министр, сморщившись, допил водку и подошел к окну. Наискосок, через залитый палящим солнцем плац, шел невысокий, стройный солдатик с вещмешком на левом плече. Он четко отдал честь встретившемуся ему офицеру, и генерал вернулся к столу.– Теперь ты понял, как мне здесь хорошо?Полковник кивнул и задумчиво произнес:– Вот, уж, никогда не думал, что и у нас такое возможно.Генерал катал хлебный мякиш и смотрел на часы. Ровно через тридцать минут, он поднялся:– Андрюша, скажи дежурному, пусть мой адьютант поднимется сюда и справься, может, билеты уже привезли. * * * Владимир Голубев, занимавший высокий пост главного редактора в зарубежной редакции ТАСС был в Туркмении со страной миссией. Его, в числе двух десятков известных столичных журналистов, разосланных по всем республикам Союза для помощи в организации освещения перестройки, прислали в Ашхабад. Так как он приехал с удостоверением, подписанным в секретариате ЦК КПСС, его незамедлительно принял Первый секретарь компартии Туркменистана. Беседа была странной. Партийный лидер не столько отвечал на вопросы журналиста, сколько сам их задавал. У Голубева сложилось впечатление, что здесь его приезд воспринимают как-то необычно. Целую неделю он работал в редакции республиканской газеты, пил с ее журналистами горячую водку и прохладный чай, ездил с ними по местным достопримечательностям и отсиживал ночные дежурства в секретарите. Люди, которым он должен был помогать, были крепкими профессионалами и в его помощи не нуждались, поэтому, когда прошли первые шесть дней его двухмесячной командировки, он стал тяготиться бездельем и, созвонившись с редакцией «Недели», решил написать для нее серию очерков о пограничниках. Редактор газеты, которому он сказал о своем желании, тут же позвонил пограничникам и в министерство внутренних дел республики, чтобы выписать столичному журналисту пропуск в погранзону. Как оказалось, утром в штаб ближайшего отряда шла машина, в которой было одно свободное место, которое и предложили московскому журналисту. Он с радостью согласился.В начале шестого утра, едва Голубев успел побриться, рядом с гостиницей раздался громкий сигнал автомобильного клаксона. Он выглянул из окна и увидел стоящий внизу «УАЗик» и прогуливающегося рядом с машиной офицера в зеленой фуражке.– Я сейчас, – крикнул журналист и, бросив в дорожную сумку вещи, диктофон и бутылку водки, сбежал вниз.– Майор Воронов, – представился пограничник, – я могу посмотреть ваши документы?Голубев протянул хмурому офицеру свое удостоверение и полез было за паспортом, в котором стояли соответствующие отметки и разрешения, но майор хмыкнул что-то неопределенное и, вернув ему корочки, щелкнул замком задней дверцы:– Прошу.Как оказалось, в машине кроме сержанта-водителя, сидел еще один офицер в чине капитана.– Леонид, – его рука была удивительно жесткой, но на лице светилась добрая улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99