Около кровати Малышева лежало белое платье. Муса на цыпочках подошел к нему, поднял с пола и, расправив, положил на свою форму. Потом он так же тихо вернулся к кровати. Места на узком ложе не было, но и отойти он не мог.Ее овольное лицо обрамляли золотистые волосы, тонкие ниточки бровей были удивленно вскинуты чуть ли не до самой середины лба. Он склонился над ней. Пухлые, розовые губы приоткрылись, Муса приблизился к ним и вздрогнул от легкого прикосновения рук, сошедшихся на его шее.– Милый, – ее голос показался Зангирову не похожим на вчерашний и теперь напоминал песенный перезвон, – какой ты милый.Он осторожно прилег рядом с девушкой.– Извини, я не знаю как тебя зовут?Она, отстранившись, с улыбкой посмотрела на него.– Ксения, я твоя жена.– Жена?!Теперь она смеялась во весь голос.– Конечно и в моем паспорте все ее данные и штампик о нашей регистрации и прописка. Кого, кроме жены, пустят в погранзону?– Во дают, – удивился Муса.– Т-с-с, не надо слов, – она заглянула в его глаза, и снова весь мир исчез.Его разбудил звон посуды. Ксения в длинном полупрозрачном халате, отороченном белым мехом, стояла у стола. В комнате пахло копченой рыбой, ветчиной, коньяком и еще чем-то незнакомым, но удивительно вкусным.– Нечего валяться в кровати, когда жена праздничный стол накрыла, – она повернулась к нему, и он удивился глубине ее голубых глаз.– Муса сел, но тут же опять лег.– Там где-то мои трусы…– Если хочешь, можешь идти так, у тебя тело настоящего спортсмена.– Нет.– Тогда лучше надеть это. – Ксения достала из своей сумки белый махровый халат, помогла Мусе надеть его и повела лейтенанта к столу. Там были икра, крабы, буженина, финское пиво, разноцветные бутылки спиртного.Я готовилась в дальнюю дорогу, поэтому тут только консервы и немного посуды, но, ты же знаешь – я прекрасно готовлю.– Ты не женщина, а настоящий клад.– Бриллиант, – она повела бровью и чуть приоткрыла рот.– Нет, – вскинулся молодой человек, чувствуя, что в нем опять просыпается желание, – дай хотя бы поесть.– Что прикажешь, мой господин, – Ксения смиренно склонила голову. – Я чуть-чуть пригубила коньяка.– И мне налей.Девушка рассказывала о городской жизни, новых фильмах, книгах, театральных постановках. Муса вспоминал приключения из своей пограничной жизни. Ему было, как никогда, хорошо. Напротив сидела женщина, о которой он мечтал всю свою сознательную жизнь.– А ты знаешь, лапушка, что это я тебя породил?Она рассмеялась:– Мои папа и мама ждут меня дома, но я готова стать твой Галатеей. Я чувствую, что ты немного оттаял, поэтому поговорим серьезно, – она оглянулась, ищуще пробежала взглядом по комнате. – Скажи, пожалуйста, приемник у вас есть?– Радио.– Включи, музыку послушаем.Из динамика полились резкие звуки, сопроводавшиеся блеющими вскриками мужского голоса.– Что это?– Местные наигрыши.Она опять рассмеялась, потом продолжила.– Завтра от восьми утра до семнадцати вечера вас двоих ждут, – девушка немного нахмурилась, и Муса понял серьезность момента, – с посылкой в указанном тобой месте. Я все привезла. Если не получится завтра, то через день и так два раза. Но, – она подняла глаза, – лучше, если это будет завтра.Там деловые люди и это будет гарантией надежности.– А что, – Муса был немножко пьян и очень счастлив, – никаких проблем. Жена командира устраивает сегодня прием в твою честь. Сходим в гости, поспим, а потом – хоть на край света.… Еще не рассвело, когда Зангиров и Березняк вышли из крепости. Муса был вооружен карабином, а прапорщик повесил на шею автомат. На повороте дороги они встретили возвращающихся на заставу пограничников. Сержант, ведший смену, с завистью посмотрел на лейтенанта:– На охоту, товарищ командир?– Да.– У Черной скалы мы спугнули двух джейранов.– Туда и идем.Сержант козырнул и повел своих солдат дальше.Зангиров шагнул вперед и ему показалось, что вся крепость смотрит за ними. Еще чуть-чуть и сотня вооруженных бойцов кинется за ними, схватит и посадит их в тюрьму. В глазах защипало и Муса с удивлением почувствовал, что его лоб обильно полит потом..– Жарко, – он сказал это, чтобы услышать голос своего спутника. В какое-то мгновенье Зангирову показалось, что он один во всем мире.– Скорее холодно, просто ты волнуешься, – коротко хохотнул прапорщик.– На себя посмотри.Они шли быстро. Муса старался не отставать от своего товарища и, чтобы легче было идти, все время смотрел на его ноги. Он не заметил, когда взошло солнце и поднял голову, чуть не наткнувшись на прапорщика.– Джейран, – Березняк повел стволом автомата, и Зангиров вспомнил, что они вышли на охоту, – на обратном пути постреляем, а сейчас – бегом: у нас мало времени. Только бы ребята не нарушили режим.Они побежали. Неожиданно горы расступились, И Муса чуть не налетел на колючую проволоку. Березняк повернулся к нему и шепотом спросил:– Здесь?– Да. Третий столб слева.– Лезем, – Березняк приподнял стволом автомата проволоку и пропустил Зангирова вперед. Потом тот помог прапорщику перебраться через заграждение. Перед ними лежала покрытая маскировкой тонкая стальная паутина, прикрепленная к небольшим бетонным стобикам. Перед сетью стояли высокие рейки с фотоэлементами. Зангиров подошел к одной из них, опустился на колени и провел рукой по стороне, обращенной к границе.– Все, теперь сигналить не будет.– А на пульте?– Все нормально.Березняк посмотрел на часы.– У нас всего тридцать минут. Если ребята идут, как положено, то через тридцать пять минут они будут здесь.– По ней надо катиться? – Зангиров присел около сети.– Не трожь! – Вскрикнул Березняк, – запутаешься, резать придется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99