– Наверное, Глеб, – вздохнула она, как-то сразу сникнув. В глазах ее заблестели слезы. Было видно, что она уже смертельно устала обманывать себя. И все же никто не имел права разрушать ее последнюю иллюзию. – Еще чаю?– Нет, спасибо… Хорошо, а как же они нашли вас?– Это я их нашла. Я ждала Юру из Москвы больше двух недель. Он поехал на конгресс и собирался задержаться после его окончания на несколько дней по работе. Брал с собой какие-то материалы – то, над чем работал в последние годы. Юра хотел навестить московских коллег, кажется, какого-то профессора, которому года два назад посылал рукописи своих статей на отзыв. Они так и не вышли! После этого он даже собирался заявиться в министерство. Говорил, что его там обязательно примут, поскольку его открытие – дело государственной важности.– Открытие?– Да. Он так говорил. Какие-то руды, что-то связанное с оборонной промышленностью… Когда я поняла, что с ним что-то случилось, тут же заявила в милицию, и они объявили розыск. Буквально через пару дней меня вызвали в Москву. Им помогла сумка участника конгресса. Я ведь писала в заявлении, что Юра поехал на конгресс… – Нина Павловна достала платок и спрятала в него лицо, вздрагивая плечами и совсем тихо всхлипывая. Глеб молчал, глядя поверх ее седой головы. Наконец она успокоилась, вытерла красные от слез глаза. – Давай больше не будем об этом?– Давайте, – тихо произнес Глеб.– А ты помнишь, как вы с Юрой дрались? – вдруг со строгой улыбкой, по-учительски спросила она. – Как ты мог драться с двоюродным братом?– Мальчишки всегда дерутся, выясняя, кто из них главней. Даже если они братья, – улыбнулся Глеб.– Ну, и кто оказался главней? – На глаза ее вновь навертывались слезы.– Конечно, он.Глеб спрятал глаза от теткиного испытующего взора.– То-то! – выдохнула она, с видимым усилием добавляя в голос бодрые нотки. – Ты ведь едешь в Москву? Надо бы прах его сюда перевезти, чтоб поближе был. Это возможно? Я тут адрес написала и нужные бумаги собрала… Может, ты найдешь людей, которые видели Юру в те последние дни? Вот деньги на дорогу.Она протянула ему пачку аккуратно разглаженных купюр.– Что вы, у меня есть деньги. Я же оттуда, из мира капитала, прибыл!– Спасибо… – Нина Павловна замолчала, глядя в окно. – А Юра был бессребреник. Ты помнишь?– Да, тетя. Но ведь я не сам…– Что ты, Глебушка, не оправдывайся! Я ведь не в укор. Просто он всегда был таким. Его и из завлабов-то убрали только потому, что он мешал институтским начальникам торговать фондовыми материалами. И все равно весь Север с его запасами ушел за бесценок твоим капиталистам… Прости. Да, вспомнила, в милиции мне показали акт… – тут она нахмурила лоб, пытаясь подобрать заменитель того страшного слова, которое старательно обходила, но не нашла и, сделав над собой усилие, выдохнула: – вскрытия. Подумать только: он ел всякие острые вещи, миноги, например, которых терпеть не мог, и… курил!– Но, тетя, под водку да в хорошей компании…– Вот именно под водку! Ведь он пил только коньяк. И потом, никогда не курил. Но это не самое главное. Главное, что там они обнаружили, – тетка сморщилась, словно откусила от лимона, – нет, ты подумай, – вдруг взорвалась она, – у него в желудке… Бр-р!– Бр-р? – он растерянно улыбнулся.– Да-да, бр-р! – торжествующе подтвердила она. – Этого он не смог бы проглотить ни за какие деньги!– Но что? – спросил Глеб, видя, что тетю понесло; он боялся, как бы это не закончилось сердечным приступом.– Нет, не могу… Одним словом, гадость! Не хочу даже думать об этом! Нет-нет, он даже пьяным не смог бы это проглотить! Они сказали, что у него чрезвычайно высокая концентрация алкоголя в организме.– А что ж тут удивительного? После окончания конгресса наверняка был банкет, – заметил Глеб. – У мужиков, тетя, всякое бывает. Тем более, когда подберется компания!– Да-а, – Нина Павловна с грустью посмотрела на стену, где висел портрет сына. – Думаю, этот банкет его и доконал.– Все может быть…
3 Бармин встретил этого человека в одной из рюмочных Буферной зоны Объекта, где было много водки, не так много дыма и совсем не попадались косые.Доступ сюда имели только специалисты Промзоны. Высшее руководство Объекта предпочитало забегаловкам Буферной зоны бары Жемчужины с бассейном, обрамленным пальмами в кадках. Жемчужиной называли небольшую центральную часть Объекта, отгороженную от остальных зданий бетонным забором с колючей проволокой под напряжением и накрытую огромным куполом из стали и стекла. К Жемчужине примыкали здания Лабораторного корпуса, Аналитического центра, а также строения не вполне понятного назначения.Поначалу это был просто бассейн. Поскольку в Промзоне находилась небольшая ТЭЦ – проблем с теплом и водой у жителей Объекта не было. Но скоро бассейн, как морская раковина, оброс барами и даже искусственными лужайками, которые взяли под общую крышу. Здесь местное начальство грело кости, а их разленившиеся женщины принимали солнечные ванны и перемывали друг другу косточки…У Бармина был пропуск только в Буферную зону и немного денег, которые он получил от Березы – начальника дружины Поселка, находящегося в ста пятидесяти километрах от Объекта. Бармин привез сюда Березу ради каких-то неотложных дел. Перед тем как сгинуть среди кадок с пальмами, начальник дружины сказал Бармину, что будет только на следующий день.В довольно грязной рюмочной, где распоряжались мрачный человек с лицом мизантропа и его помощники, косолапо исполнявшие функции официантов, Бармин присел за столик, за которым «отдыхали» трое.Двое были уже изрядно пьяны.– А ведь косые опять побег готовят!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161