И госпитальная палата, которая поначалу ассоциировалась у него с преисподней, мало-помалу стала обретать краски жизни...
Когда боль и сопутствующая ей хмарь отступили, ему даже стало нравиться в госпитале. За окнами холодная промозглая зима, а в палате тепло, сухо. И даже комфортно. Телевизор, видео от каких-то безвестных благотворителей. Кормят неплохо и по распорядку. Никаких выстрелов, никаких взрывов... Вадим считал себя мирным человеком. Его не тянуло на войну. И мстить ни за кого не хотелось. Может быть, потому что он уже отомстил... И героем он себя не считал. Хотя и был представлен к ордену... Он не хотел воевать. И романтика боевых армейских будней нисколько его не прельщала. Хватит с него. В строй он больше не вернется. Хочет он того или нет, но по выздоровлении его комиссуют... И тогда он с легкой душой отправится домой. К Анжеле и к своей дочери...
Вадим давно уже собирался написать письмо девушке. Да все откладывал. Но ничего, сегодня он исправит свою ошибку. Он расскажет Анжеле, как сильно ее любит, как ждет встречи с ней. Пусть она разводится со своим мужем, пусть делает выбор, о котором она никогда не пожалеет...
Вадим сел на койку, заглянул в тумбочку. Нет конвертов. И никогда не было... Никому он не писал с тех пор, как попал в госпиталь. Это Колька Пашков строчит по десять писем в день. А Вадим хоть бы строчку кому черкнул.
Вадим обратил взгляд к соседу.
– Коль, а Коль! Конвертиком не подогреешь?
– Проснулся, – усмехнулся тот.
– Да я давно уже не сплю.
– Я в том смысле, что хватился... Давно пора матери написать...
– Так это, я ж не левша, – усмехнулся Вадим. – А в правой руке у меня осколок был...
– Когда это было... Оп-ля! А конвертов нет!.. Сейчас схожу!
Конверты продавались в ларьке «Роспечати». Нужно было спуститься с третьего на первый этаж, в вестибюль. Даже на улицу выходить не надо.
– Не надо, я сам. Пройтись хочу...
Ему вообще нужно было много ходить, чтобы кровь не застаивалась. И врач так говорил, и сам он чувствовал в том потребность. Только что-то не очень тянуло его на лечебно-физкультурные подвиги. Еще не надоело ему валяться на койке – смотреть телевизор или читать книжки. Никаких тебе принудительных подъемов, изнурительных марш-бросков, опасных боевых выходов... Красота. Но он уже чувствовал, что эта красота ему скоро надоест до чертиков. Только вот обратно в армию ему точно не захочется. Домой охота...
В больничном халате поверх синей пижамы он по лестнице спустился в вестибюль. До ларька рукой подать – пройти гардеробную, регистратуру... В вестибюле было прохладно. И сумрачно. Вадиму захотелось поскорей накупить конвертов, газет, вернуться в палату и лечь в койку.
– Молодой человек... – услышал он откуда-то сбоку знакомый голос.
Или это Анжела, или у него галлюцинации...
Он обернулся на звук и понял, что с головой у него все в порядке. Перед ним действительно стояла Анжела во всей своей красе. Пышные, разбросанные по плечам волосы, белый халат поверх пальто...
– Молодой человек, – повторила она. – Вы не подскажете, как мне пройти...
Или она его в самом деле не узнавала, или только вид делала – шутки ради. Но на розыгрыш что-то непохоже... Вадим удивленно вытаращился на нее.
– Анжела, ты чего?
– Вадим?! – оторопело протянула она. – Ты?!
– Ну не тень же отца Гамлета... Ты что, не узнаешь меня?
– Узнаю... Вадим, как же так... Погоди, дай в себя-то прийти...
– Пришла?
– Не знаю...
– А я пришел...
Вадим широко улыбнулся, шагнул к ней, обнял, поцеловал. Анжела прильнула к нему, но тут же отстранилась.
– Вадим, я ничего не понимаю...
– Я тоже... Откуда ты узнала, что я здесь?
Может, маме из части сообщили. Скорее всего так и было. Анжела узнала, что он в госпитале, и примчалась к нему... И в кино так бывает, и в жизни...
– Я... Я не знала... – растерянно сказала она.
– Значит, не знала, что я здесь, – нахмурился Вадим.
– Нет...
– Тогда зачем ты здесь?
– К Максиму приехала... Он ранен... Он в хирургии... Я хотела тебя спросить... Что я такое говорю? Кого-нибудь спросить хотела. Но ты же не кто-нибудь... Тебя вот встретила... Ты тоже в госпитале... Заболел?
– Ага, заразу подхватил. Один вирус в легкое, второй в живот, еще осколок в руку...
– Осколок?!.. Ты что, был ранен?! – Вне себя от волнения Анжела приложила ладошки к своим щекам.
– Еще в октябре. Сначала на мину наехали, потом под обстрел попали... Ты тогда от меня уехала, а нас на следующий день в Чечню. То есть в Дагестан сначала...
– Ты не писал!.. Ты вообще мне не писал...
– Не хотел расстраивать...
– Я думала, ты не хочешь писать...
– Хочу... Плохо мне было. Сейчас вот оклемался. Не поверишь, но я как раз за конвертами шел. Тебе писать собирался. А тут ты... Но не ко мне... С Максимом что?
– Ранен.
– Тяжело?
– Еще не знаю... Друзья его позвонили, сказали, что в госпитале...
– А насчет меня звонить было некому... Все там... – кивком Вадим показал на небо.
– Поверь, если б я знала, я бы бросила все... Но сейчас мне нужно к Максиму...
– Где он, говоришь, в хирургии?
– Да, в первой хирургии... Ты меня проводишь?
– Провожу...
Анжела рвалась поскорей увидеться со своим Максимом. Вся испереживалась. Вадим должен был ее понимать – как-никак Максим ей муж. Должен был, но не понимал. Не хотел понимать... Майор Корбут – боевой офицер, очень даже может быть, Герой с большой буквы. Но Вадим не хотел, чтобы Анжела была с ним. Не хотел, чтобы у нее душа на части рвалась от переживаний за него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104