И красивей, и богаче... Все мужчины без ума от нее... Только один придурок Вадим воротит нос. Ничего, он еще об этом пожалеет!
– Вот я и подумал, почему бы тебе, Лима, не выйти за меня замуж?
Олимпия задумалась. Действительно, почему бы ей не выйти замуж за этого успешного мужчину. Тем более что он вовсе недурен собой. Надо только к стоматологу его отправить, пусть ему зубы новые вставят. С его-то деньгами это не проблема...
– Какой в этом резон? – деловито осведомилась Лима.
– Во-первых, о такой красавице жене можно только мечтать. Во-вторых, у меня есть акции «Сталь-Вест», мы объединим их и получим контрольный пакет, а значит, полную власть над всей компанией. То есть я стану вторым Алтыновым... Нет, даже круче... А ты... Нет, при Алтынове ты была бедной родственницей, бесприданницей, так сказать. А при мне ты будешь королевой. И относиться к тебе я буду соответствующе... Разумеется, мы составим брачный контракт. В твою пользу. То есть в случае развода ты забираешь свои активы... Поверь, я буду на руках тебя носить, лишь бы ты была мною довольна... Ну так что?
Олимпию такой вариант вполне устраивал.
– Что ж, резон есть, – в раздумье сказала она.
– А Вадима твоего мы оставим ни с чем, – сказал Красневич.
Она удивленно посмотрела на собеседника. Что же за сила в нем такая, если он умеет читать ее мысли... Да, Вадим обязательно пожалеет о том, что не остался с ней. Она заставит его пожалеть...

Глава двадцать третья

Анжела лежала на диване, тупо уставясь в телевизор. Обычное сумеречное состояние. Вадим уже привык к нему. Возможно, так будет всегда. Врачи обнадеживают, но веры особой нет... Но так или иначе бросать Анжелу он не собирается. Тем более ради Олимпии.
Сегодня у Олимпии знаменательный день. Сегодня будет зачитано завещание Алтынова. Вадим уже знал, что ей причитается солидный кусок от его наследства. Что-то должно было обломиться и ему. Отказываться от «своей» доли он не собирался, но праздничного настроения на душе не было.
– Ты куда? – спросила Анжела.
– Да дело одно есть, – в задумчивости ответил Вадим.
– Какое дело?
– Да так... Эй! Я не ослышался?
Анжелу выписали из стационара. Она жила с ним в его квартире. Но интереса к нему не проявляла. Все время молчала, в глазах пустота... А тут вдруг ожила.
Вадим бросился к ней, заглянул в глаза. Любопытство в них, живой интерес... Точно, ожила!
– Анжела, родная! – он крепко-крепко обнял ее.
– Пусти, задушишь!
В ее голосе он уловил веселые нотки. Веселые и живые.
– Анжела! Ты вернулась!
– Вернулась... – кивнула она. – Только сама не понимаю, откуда...
– Я тебе объясню. Я тебе все объясню... Но сначала должен сказать, что я очень-очень тебя люблю!
В загородное имение господина Алтынова он ехал с опаской. Плевать, если вдруг выяснится, что папа Ваня не оставил ему ни гроша. Тем более что это будет справедливо... Главное, что Анжела вернулась. Главное, что начинается новая жизнь... Он боялся, что эта жизнь может закончиться не начавшись. Мало ли какая беда могла подстерегать его на пути к особняку. Если Алтынов не смог уйти от киллерской пули, то чего уж про него говорить.
Но обошлось без приключений. К воротам особняка он подъехал на такси. Водитель «девятки» побоялся даже приблизиться к роскошным иномаркам, забившим всю парковку, не то чтобы встать в один с ними ряд. Видно, что знаменательный день сегодня был не только у Олимпии. Похоже, в особняке своего бывшего босса собралась вся верхушка концерна. Всем интересно было знать, каким будет расклад...
«Девятка» легла на обратный курс с таким рвением, как будто ей колеса смазали. Водитель спешил покинуть это неспокойное место, над которым сгустились незримые грозовые тучи. Вадим пешком направился к охраннику... Так и не обзавелся он своей машиной. Мало ли что ему обещала Олимпия. Да и ехать к ней он не хотел. Не хотела распаковываться в нем заархивированная любовь, но ведь это здорово!.. Но сейчас не о том нужно думать.
Охранники на воротах даже не стали спрашивать, кто он такой. С почтением расступились. Более того, подали ему небольшой электрокар белоснежного цвета, на котором он подъехал к самому дому.
Олимпия же подъехала к дому на белом в яблоках рысаке. Горделивый поворот головы, снисходительная улыбка на сведенных в узкую линию губах, грациозная осанка. В седле она держалась непринужденно-уверенно... Да, она вроде бы и раньше разбиралась в лошадях. Но больше теоретически. Зато сейчас она была подкована в этих вопросах и практически. И не только она... Рядом с ней на вороном жеребце важно восседал мужчина лет сорока пяти. Также в костюме для верховой езды. Вальяжный, уверенный в своей непревзойденности... Масть у жеребца под ним была вороная, но у него самого такой вид, как будто он был принцем, который подъехал к дому на белом коне.
Им помогли сойти на землю. Олимпия со снисходительным видом осмотрелась по сторонам и среди прочих заметила Вадима. Взгляд ее холодно блеснул, губы же изогнулись в змеиной улыбке. Под ручку со своим кавалером она скрылась в дверях дома, в котором они оба чувствовали себя полноправными хозяевами.
Завещание планировалось зачитать в большом зале, где и собрались все, кто был допущен к этой церемонии. Ждать пришлось только Олимпию и ее спутника. А им, как выяснил Вадим, был тот самый Красневич, на которого грешил ныне покойный Лукьянов. Господин и госпожа переодевались. И плевать им, что их ждут...
В конце концов они явили себя народу. Олимпия нехотя махнула рукой, приглашая душеприказчика начинать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104