Ну и силища у него в руках!
— Не думай, Рома, что ты самый крутой!.. Роме стало обидно.
— Да пошли вы!
Он слез с верхней полки, лег на свое место, повернулся лицом к перегородке.
— А за то, что заступился за меня, спасибо. Только эта благодарность казалась на вкус черствым сухарем.
— Долг платежом красен. Может, когда сочтемся…
Рома ничего не ответил.

2

Поезд прибыл в Семиречье в половине девятого утра. Стоянка одна минута. Рома выскочил из вагона первым, помог Веронике и ее коллегам. Пусть и не сложились между ними отношения, но нельзя показывать, что он на них в обиде. Не баба он, чтобы обижаться, — мужчина, опер.
У его спутников тяжелые сумки, баулы — альпинистское снаряжение в полном комплекте, палатка. Одна палатка. Значит, Вероника будет спать с Мишей и Иннокентием под одной брезентовой крышей, впритирку с ними. Впрочем, ему уже все равно…
Жаль, конечно, что не сложилось у него с Вероникой. А то можно было бы провести отпуск вместе. В Семиречье, насколько помнил Рома, дефицит симпатичных девушек. Не будет хватать ему женского общества. И Вероника самым наилучшим образом заполнила бы эту пустоту. Но она сторонится его.
Да ну ее!..
Рома и его спутники спешили сгрузить вещи. Поэтому не видел он, что делается возле крохотного здания вокзала. Он знал, что встречать его не будут: не успел дать телеграмму.
Ну вот, вещи на платформе. Поезд плавно тронулся. И в это время грянула музыка. Играл духовой оркестр. Вернее, оркестрик. Всего три музыканта — две трубы и барабан. Зато как звучала музыка! Бравурный марш гудел, звенел, поднимал в крови адреналин, как шторм морскую пену на гребень волны. От музыкантов навстречу Роме шел Артем, его родной брат. Рот до ушей, руки несет, будто огромную бочку обнимает. И одет, словно только что из элитного ночного клуба. Черный двубортный костюм, белая рубаха, галстук-бабочка. Рост сто девяносто, в плечах косая сажень, лицо симпатичное. Смотрится великолепно.
— Привет, братан! Рома и Артем обнялись.
— Твой номер? — показал Рома на музыкантов.
— Мой! — гордо кивнул Артем.
И взмахнул рукой. Марш оборвался.
— Откуда?
— Из кабака. Из моего кабака. «Семиречье», мы с тобой там два года назад гуляли. Помнишь?
— Ну как же забыть… Ты официантом туда в прошлом году устроился. Матушка писала…
— Я там сейчас за директора-распорядителя. Круто, да?
— Вообще-то не слабо… Рад за тебя, братишка.
Только Рома не пришел в особый восторг. Знал он, кто такие директора-распорядители. Козырные «шестерки» при хозяине заведения, не более того. Да и ресторан-то затрапезный.
— А это кто такие? — Артем показал на спутников Ромы.
— Соседи по вагону. Вместе из Москвы ехали.
— А-а… — Артем скользнул по Веронике равнодушным взглядом.
К удовольствию Ромы, та ответила ему тем же.
— Может, вас подвезти? — из приличия спросил Артем.
— Не надо, — покачала головой Вероника. — Нас уже встречают…
И точно, к ним подошел какой-то мужичок в брезентовке. Поздоровался со всеми за руку. И показал на замызганный «уазик». К нему бригада кровельщиков-альпинистов и направилась.
— Вероника, до скорой встречи, — сказал Рома. Но девушка даже не обернулась.
— Симпатичная девчонка, — заметил Артем.
— Красивая…
— Может, и так… Только Лера лучше.
— Кто-кто?
— Дед Пихто, — загадочно улыбнулся Артем. — Лера, невеста моя. Свадьба скоро у нас…
— Скоро — это когда?
— Через три недели… Ты на месяц?
— На месячишко.
— Значит, погуляешь…
— Погуляю… Слушай, а как ты узнал, что я приеду?
Слишком все быстро решилось в отделе. Не успел Рома сообщить родным, что приезжает.
— Так телеграмма пришла. Дата, время, номер поезда, вагон… И подпись — опера. Какая такая опера?..
— Да не опера, а опери. Я же опер. И друзья мои опера… Это они телеграмму отправили.
— Ну да, ты ж мент… Бросал бы ты свое грязное дело, домой бы перебирался. Здесь хоть и не Москва, но капусту рубить можно. Тем более у тебя образование юридическое.
— Не, брат, я мент по жизни. В Москве мент, и здесь ментом буду.
— А у нас в ментовке одни говнюки… Хотя ладно, не в тему разговор… Поедем домой. Мать с отцом заждались.
— Как они там?
— Да все в порядке.
На площадке за вокзалом их ждала белая «Нива». Совсем новая.
— Твоя?
— Моя! — без ложной скромности ответил Артем. — Садись… Э-эх! Прокачу!..
Рома помнил дорогу от вокзала к дому. Ухаб на ухабе! Но сейчас все изменилось — дорога ровная, гладкий асфальт.
— Это наш мэр старается… Выборы на носу, — объяснил Артем.
— А-а, тогда ясно…
— Вообще-то Нырков не только дорогу заасфальтировал. Он много чего другого сделал.
Что сделал для Семиречья его мэр, Рому не волновало. Он ехал и смотрел в окно. Деревья, кустарник, овраги. До городка еще минут двадцать ехать.
Семиречье — городок небольшой. Но чистый, аккуратный. Десятка три пятиэтажных домов, а вокруг частный сектор. Крупный химический завод — на него здесь все замкнуто. При социализме его построили, лет сорок назад. По уму тогда все сделали. За город километров на десять вынесли. Вахтами рабочий люд туда добирался.
И сейчас добираются. Только далеко не все. Завод зачах, заглох, на ладан дышит. Сгубила его рыночная экономика…
В живописном месте расположено Семиречье. На берегу полноводной Камки — местами ширина реки ста метров достигает, и дно глубокое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16