— Нет. А кто они, эти люди?
— Точно не знаю, — солгал Паскью. — Просто вспомнил несколько имен.
— Это то, чего не знают другие. — Бармен плеснул себе немного бренди. — Я тоже кое-что знаю. Из того, что не попало в газеты.
Взгляд Паскью выражал сомнение, но бармена это нисколько не обидело. Посмотрев поверх стакана, он добавил:
— Рук-то у него не было. — Голос его звучал так, словно он только что провернул ловкий трюк.
Паскью покачал головой, будто говоря: «Слишком быстро. Я ничего не успел разглядеть. Покажите еще раз».
— Парня выбросило на берег рядом с утесом Виндбраш. Тело было безруким. Кто-то еще раньше их отрубил. — Во всех историях, чтобы произвести впечатление, используют разного рода гиперболы.
Паскью старался оценить полученную информацию, но ни к какому выводу не пришел.
— А откуда вам это известно?
Теперь улыбка бармена стала всезнающей.
— Знаете ли, у меня в баре бывают не только журналисты. Захаживают и полицейские.
Паскью вложил письмо во внутренний карман пиджака и поднялся с табурета. Когда он шел к выходу, бармен бросил ему вслед:
— Дело не в двери...
— Что? — Паскью выглянул на улицу, потом обернулся.
— Не так важна дверь. — Он рассмеялся и выплеснул пивную пену из стакана Паскью в раковину. — Спросите любого женатого мужчину... как важен ключ.
* * *
Прежде чем распечатать письмо, он, как и в прошлый раз, пошел к расщелине. Ветер приносил соленый запах гниющих водорослей. Тропинка шла вдоль берега, по одну ее сторону тянулись заросли терновника и ежевики, среди которых то и дело вспыхивали цветы утесника, будто первые языки пламени при лесном пожаре.
«Это какой-то ловкий трюк, — думал Паскью, — и я не знаю, в чем он заключается. Кому-то не удается убить меня, и я уезжаю. Потом возвращаюсь, неожиданно, и в этом — мое преимущество. И что же? В баре меня снова ожидает письмо, будто я здесь постоянно живу. И это мне не нравится. Сукин сын словно читает мои мысли».
«Сэм, думаю, ты искал меня. И я тебя тоже. Разница лишь в том, что я знаю, где ты. В „Баскин энд Соммерс“, конторе, расположенной неподалеку от моста Челси. Поиски не заняли много времени. А еще ты, кажется, облюбовал бар на берегу. Не совсем уверен, что ты остановишься в „Паллингзе“, хотя, скорее всего, именно там. Да. Готов держать пари, что не ошибаюсь. Я могу с тобой связаться. Нам не избежать еще одной встречи, надеюсь, ты тоже так думаешь, Сэм? Ну конечно. Иначе не вернулся бы! Предлагаю встретиться в людном месте. Там тебе будет спокойнее, да? Так и сделаем. Назначим дату. Оставлю для тебя записку на прежнем месте».
* * *
Лист бумаги похрустывал на ветру, словно выстукивая морзянку. Паскью застыл, не сводя глаз с письма, хотя уже дважды его прочел. Он чувствовал, что так же неподвижно кто-то стоит у него за спиной.
Обернулся — и увидел Софи Ланнер с наведенным на него пистолетом.
* * *
Чайки летали совсем близко от берега с хриплыми, плачущими криками, перекрывавшими голос Софи. Он поднялся с письмом в руке и отчетливо услышал, как она сказала:
— Сядь на место, ублюдок!
Дуло пистолета пошло вверх, когда он встал, и опустилось, когда снова сел. Она держала пистолет обеими руками, согнув левую в локте и расставив ноги. Судя по всему, стрелять она умела.
Паскью то сворачивал, то разворачивал письмо, держа руки перед собой, чтобы были на виду.
— Я думал, что это ты, — произнес он, — потом убеждал себя, что ошибся.
— Да? И почему же?
— Потому что вообще я невезучий. Господи, где ты это взяла? — Он показал на пистолет.
— Ну вот, теперь тебе, против обыкновения, повезло. Я не застрелила тебя и не сбросила в море только потому, что о письме кто-то мог знать.
— Кто-то прислал тебе письмо?
— Иди ты в задницу, Сэм!
— И ты подумала, что это я?
Рот ее скривился в знакомой Паскью усмешке. Софи была высокая, все еще достаточно стройная, с рыжевато-золотистыми волосами — по волосам он и узнал ее, когда она отъезжала от отеля. Фигура, возможно, стала чуть тяжелее — с более массивной грудью и бедрами, как это бывает, когда девушка превращается в женщину. Морщинок на узком лице с широким лбом не было ни одной.
— Да, — сказала она, — полагаю, это был ты.
Длинные ноги, джинсы «Левайс», перетянутые плетеным ремнем, легкий слой косметики, от которого скулы казались чуть удлиненными.
— Что ты там рассматриваешь? — Она неторопливо махнула пистолетом, словно призывая кого-то к порядку.
— Я был уверен, что ты получишь письмо, — заключил Паскью, — только не от меня.
— Почему же ты тогда здесь?
— Потому что тоже получил письмо.
* * *
Он присел на груду гладких камней, лицом к морю и спиной к Софи. Она тоже опустилась на камни, примерно в двадцати футах позади него, с пистолетом на коленях, придерживая его рукой. Прочла оба письма, перечитала еще раз, время от времени бросая на него взгляд, убеждаясь, что он не сдвинулся с места. Потом рассмотрела открытку, которую он ей дал: «Великий Зено, иллюзионист, маг, эскейполоджист».
Она перевернула открытку одной рукой, как при игре в карты.
«Сколько ангелов могут танцевать на булавке?»
— Я сразу тебя узнала, когда ты вылезал из машины около отеля, но не затормозила. Я понятия не имела, видел ты меня или нет, узнал или не узнал. Я доехала до вершины холма и повернула, оставила машину на одной из боковых улиц, потом вернулась пешком на набережную и стала следить за тобой. Видела, как ты входил в бар, как вернулся в отель. Стояла у машины и ждала. Когда же ты прошел мимо, двинулась следом за тобой.
— И что ты подумала? Чего мне от тебя надо?
Они разговаривали, стараясь перекричать шум прибоя.
— Когда получила твое первое письмо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125