Его самого в этом случае ждет очень долгая и экзотическая смерть. Лир любит такие фокусы. Как он сам выражается, они имеют воспитательное значение для «личного состава».
Сука! Сука эта Глебова Елена Игоревна, без малого восемнадцати лет… Стерва!
Есть и еще вариант. Этакий вариант "2". Вся эта завязавшаяся бодяга — вовсе и совсем не цепь случайностей, а хорошо организованная неким неизвестным противником закономерность. Ее цель не ясна, да и выяснить это вряд ли возможно на данном этапе разработки. Ну а саму пепси-целку водят втемную на неизвестной длины поводке некие дяди, как наживку. И даже не для него, Краса. И даже не для Лира. Дьявол!
Шалам тупо смотрит на приборную доску. С ним нельзя посоветоваться: его ментальное развитие не перешагнуло рубеж двенадцатилетнего учащегося из школы для умственно отсталых. Но никаких задач, кроме «осмотрись», «принеси», «убей», перед Шаламом и не ставилось. С ними он справлялся очень хорошо: недостаток мозгов в лобной доле сполна компенсировался великолепным звериным чутьем. Чутьем на опасность. Чутьем на затаившегося вблизи хищника, может быть, более извращенного и дерзкого, чем он сам. Чутьем на смерть.
С ним нельзя посоветоваться, но сверить его реакцию со своей стоит.
— Что скажешь, Шалам?
— А чего тут говорить, босс? Сучка заныкала порошок, конечно, не дома. Где-то рядом с конюшней, где эти кобылки жопами вертели. Вернулась. И уписалась со страху, когда вы Динке хребет поломали. Сейчас с очка не слезает. Хорошенько потрясти — и расколется, это как пить дать!
— Что там от Кривого?
— Слушает. Она никому не звонила, да он бы и не дал. Ей тоже никто не звонил.
Насвистела она насчет этого поклонника, вот что я думаю.
— А если нет?
— Вы — босс, вам решать.
— Погоди, Шалам. Ты скажи, как тебе разговор показался ?
— Показался?
— Да фонит что-то. Не знаю что, но фонит. Пойти по-простому и разобраться на месте, что и как.
— По-простому, говоришь…
— Ну.
— Вот и у меня — фонит.
— А я что говорю… Эта сучка…
— Замолкни, — резко оборвал он подручного. — фонит. Это может означать и действительно самый простой вариант: девчонка испугалась и вульгарно лжет. Тогда второй и третий отпадают сами собой. А может… А может, и… четвертый. Полную непонятку. Вариант "2". Но…
Но ведь не это его действительно беспокоит, не это! А что?
Мужчина откинулся на сиденье автомобиля, постарался полностью расслабиться…
То, что он ощущает, должно всплыть… Само собой… Это была даже не мысль…
Какая-то неуловимая, тончайшая, ускользающая нить, тень мысли… Он легонечко пытался ухватить это невесомое, как паутинка, ощущение… Ну же… Ну… Да!
— Дьявол!.. — выругался он облегченно. — Дьявол! Знаешь, Шалам, что больше всего меня беспокоит во всем этом на самом деле?
Парень вопросительно посмотрел на шефа. Но тот не шевелился. Продолжал сидеть, глядя в одну точку. Словно укачивая, лелея, повязывая к другим только что явившуюся ему мысль. Достаточно вздорную, чтобы быть истинной.
— Я не могу отделаться от чувства, что эту девчонку я когда-то видел… Или знаю. Или знал другую, похожую на нее… Или… Вчера, как только ее рассмотрел как следует…
Шалам вежливо пожал плечами. И делал вид, что слушает. То, что у босса крыша не на месте, особенно по бабскому вопросу, — без балды. Но к его сексуальным заворотам он относится достаточно равнодушно. Даже к смертельно опасным для его вынужденных партнерш. Девки для того и сделаны, чтобы их трахать. А зачем еще? И если боссу для расслабухи нужно не просто завалить телку, а еще и порвать ее на куски или придушить, что кошку, — так у него работа нервная. Тем более шлюх как грязи. Непереводно. Одной больше, одной меньше — кому это интересно? Уж ему, Шаламу, точно вразбубон. В полный.
Сейчас босс просто метет пургу. Полную лажу. Очередной заскок. И Шалама это не сильно заботило. Его заботило другое: к боссу он подвязан накрепко. Насмерть. И если чего, то его башка ляжет рядом с башкой босса. Нет, всех когда-нибудь кончат. Жизнь вообще ничем хорошим не кончается. Только смертью. Ну да это бредни. Он, Шалам, еще хочет пожить. И баб поиметь. И водчоночки да коньячку попить всласть. Вдоволь. А там — хоть трава не расти.
Босс закончил излияния. Молчит. Полоску на харе рассматривает. Интересно все же, кто его так разукрасил? Хотя — не его это собачье дело. Меньше знаешь — легче спишь. Особенно в их стае.
А хозяин в это время еще раз прокачивал варианты. Как ни кинь, а этот дебил подсказал сейчас единственно правильное действие. Чтобы разобраться, что и как, необходимо обострить ситуацию. Если есть какие-то серьезные противники, они непременно проявятся. Так или иначе проявятся. Нужно только наблюдать.
Внимательно наблюдать. И грамотно подстраховаться.
Мужчина поднес к губам рацию:
— Я — первый, вызываю второго и третьего.
— Второй слушает первого.
— Третий слушает первого.
— Усильте внимание. Продолжайте контролировать этажи. В случае любого изменения ситуации — вы поняли, любого: «скорая помощь» к бабульке приехала, пьяный вышел на лестницу побуянить, — немедленно информировать. Немедленно!
— Есть.
— И ничего не предпринимать без приказа.
— Есть. — Конец связи.
Мужчина поменял частоту рации.
— Я — первый, вызываю четвертого.
— Четвертый слушает первого.
— Что нового?
— Никаких контактов объекта не зафиксировано.
— У нее не может быть сотового телефона?
— Почему не может? Вполне. Только она им не пользовалась.
— Вы уверены?
— Аппаратура бы среагировала.
— Вы уверены?! — Мужчина повысил голос.
— Виноват. Да. Я уверен.
— Приказываю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28