Заведение делилось на два зала. Один — с кабинками и писсуарами, другой — с рукомойниками и зеркалом во всю стену. Ещё здесь стоял ящик с сапожными принадлежностями, возле которого восседал четырнадцатилетний Борька, сын Нади, сменщицы Валентины Степановны.Когда Войцех Казимирович, сделав положенное в соседнем зале, переместился сюда, Борька отсалютовал ему щёткой, перепачканной чёрным кремом.— Привести вам обувь в порядок, Профессор?— Непременно, Боря, — ответил старик. — Вот только я сейчас приведу в порядок все остальное, и займёмся обувью.В это время к Борьке подошёл клиент, и тот истово принялся за работу.Профессор же снял пальто, повесил его на прибитую к стене вешалку, поставил портфель на подоконник и принялся доставать оттуда свои вещи: полотенце, мыло, зубную пасту со щёткой, голландский станок «Шик», помазок, крем для бритья, стаканчик и чашечку. Он разложил это все на свободном рукомойнике и приступил к ежедневной процедуре наведения порядка. Почистил зубы, умылся, взбил пену в чашечке и набрал в стаканчик горячей воды. Войцеху Казимировичу часто приходилось бриться в походных условиях, поэтому у него вошло в привычку промывать бритву в стаканчике. И он механически продолжал делать это, даже если под рукой была проточная вода. Вот как сейчас, например.И как раз сейчас эта привычка себя оправдала. Ещё когда Профессор умывался, напор воды стал заметно ослабевать. Когда же он приступил к бритью, все утончавшаяся струйка вконец иссякла, и краны стали издавать одно похрапывание. Со всех сторон послышались ругательства тех, кто не успел умыться или помыть руки.Борька, обслуживший своего клиента, выскочил в коридорчик между двумя залами.— Теть Валь, — донёсся оттуда его голос, — больше никого не пускайте! Воду отключили!Посетители, все так же вяло поругиваясь, принялись покидать заведение.Так что процесс бритья Войцех Казимирович завершил в полном одиночестве, если не считать вернувшегося Борьки.— Хана работе, — сообщил он. — Пролетает мой сегодняшний заработок.— Должны включить, — утешил его Профессор. — Не может быть, чтобы это на целый день…Он сложил все обратно в портфель, подошёл к Боре и поставил ногу на подставку.— А толку? — Борька выдавил из тюбика змейку крема и начал энергично растирать его по ботинку Войцеха Казимировича. — У меня подъем бабок как раз до обеда, — он по-взрослому, с горечью, сплюнул на пол. — А потом уже хоть и не сиди.Борька яростно заработал щётками.— Да ещё и руки нечем вымыть будет, — пожаловался он.— Вас что, не предупреждали об отключении? — спросил Профессор, наблюдая за сноровистыми действиями шустрого пацана.— В том-то и дело. — Борька отложил щётки, взял бархатку и принялся наводить глянец.— Похоже, где-то авария, — сказал Профессор. — Ну, будем надеяться, что управятся быстро. Вокзал без воды надолго не оставят.Старик вынул из кармана мелочь и щедро сыпнул ему в блюдечко.— Без сдачи. Это в порядке компенсации за вынужденный простой.— Спасибо, — улыбнулся Борька. Старик направился к выходу, откуда слышались возбуждённые голоса.— А я говорю: «Закрыто!» — это Валентина Степановна. — Непонятно, что ли?Воды нет. Туалет не работает.— Ты-ы е-е-о? — услышал Профессор тягуче-хриплое мычание.— Иди отсюда! Ну что ж ты такой упёртый? Нельзя сюда.— На-а-о.— Надо? Вон туда, на улицу. И там делай своё «надо».Войцех Казимирович вышел наружу. Валентина Степановна воевала с Крысой, одним из «привокзальных». Крыса был немым. А кроме того, он ещё был тупым, ленивым и жестоким. Поэтому «вокзальные» немые его в свою компанию не пускали.Впрочем, Крысу это не слишком заботило, ему никто не был нужен. Он обитал где-то между складскими помещениями и свалкой. Постоянного места у него, насколько было известно Профессору, не имелось. Иногда он забирался в чьё-то жилище, выгоняя хозяина. Но только в том случае, если обитатель был слабее его.Крыса любил издеваться над слабыми, и те боялись его как огня. И в то же время он старался лизать ноги всем, кто сильнее. Самая гадкая, по мнению Войцеха Казимировича, порода людей.Ходили слухи, будто он ловит и ест крыс, тех, что живут на складе. Может, из-за этого он и заработал своё прозвище. Зная его, Профессор не считал эти слухи совершенно беспочвенными.У Крысы были рыжеватые волосы. Но не светло-рыжие, как у Шурика, а тёмные, с грязноватым оттенком, вечно скатанные в неопрятные сосульки.— В чем дело? — осведомился Профессор, останавливаясь. — По какому поводу шум?— Да вот, объясняю-объясняю, никак не могу втолковать, что сюда сейчас нельзя. Закрыты мы.— Туалет не работает, — пояснил старик Крысе, чётко и внятно выговаривая слова.Тот пригнулся, как бы собираясь сказать: «А почему?», — потом, видимо, решил, что с Профессором не стоит так себя вести, ухмыльнулся и, повернувшись, затрусил прочь.Войцех Казимирович попрощался с Валентиной Степановной и направился к выходу из зала ожидания. У него оставалось ещё два часа свободного времени, и он намеревался провести их в парке со своими белками.Но не успел Профессор пройти и пяти шагов, как его планы оказались полностью разрушены. Он как раз посторонился, давая дорогу прихрамывающему парню в синей бейсболке с надписью «California» и большой дорожной сумкой в руках, когда позади него послышался густой низкий голос:— Профессор! Подожди…Войцех Казимирович обернулся. С противоположного конца зала к нему спешил Коля Мамонт, продвигаясь в толпе пассажиров, подобно королевскому крейсеру среди китайских джонок. Человеку, рост которого превышает метр девяносто, а вес зашкаливает за один центнер, проделывать такое не составляло особого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125