И дело не только в том, что любовный партнер из Крымова — никакой… Как бы выразиться получше, с Венькой не о чем было говорить. Литературой не интересовался, культурой и не пахло. Одна единственная тема — бизнес, деньги, проценты… Тоска смертная!Сейчас она не играет и не маскируется — говорит голую правду. Общаясь с Крымовым, я тоже мучился. О чем бы мы не говорили: о политике, бабах, новостях культуры, аномальных явлениях — все это он сводил к деньгам.— Даже в постели, прости за откровенность, — бизнес…Лена снова жарко покраснела.Очередное преображение! Если раньше я видел перед собой до предела циничную дамочку, легко рассуждающую по поводу гибели мужа, радующуюся его смерти «почти без мучений», то теперь проявилась из прошлого голубоглазая, беззащитная пигалица, ангелочек, почему-то лишенный трепещущих крылышек. Та самая девочка, которую я отбил у хулиганов.Но сейчас я меньше всего думал о «крылышках». Подкрадывался к потаенным мыслям вдовы, как кошка к беспечному воробью. Физически ощущал напряжение человека, контролирующего каждое свое слово, рассчитывающего каждый жест и каждую гримасу.— Как же ты смогла столько времени прожить с роботом, запрограммированном на деньгах? — посочувствовал я, пытаясь расслабить собеседницу, заставить её приоткрыться. — Вернулась бы ко мне, — закинул я удочку с легко просматриваемой леской.Своего добился — женщина окатила глупца презрительным взглядом. Дескать, и этого твердолобого идиота она любила?— Я уже говорила — наивен ты не по возрасту и не по… профессии. Сыщик мне не пара, не собираюсь оставаться безутешной вдовой с нищенской компенсацией за героически погибшего мужа…— Но ведь осталась?— Да, осталась, но не безутешной и не нищей…— Рассчитываешь на завещание? А есть ли гарантия что оно существует? Венька всегда был шутником, вполне мог подшутить в последний раз.В ответ — новый, еще более презрительный взгляд.— За кого ты меня принимаешь? Перед от»ездом в Пятигорск Крымов пересоставил завещание, сделал меня единственной наследницей. Признаюсь, добиться этого было очень и очень трудно.Лена откинулась на спинку скамьи, забрсила на неё тонкие руки. Полушария небольших грудей поднялись, наглядно демонрируя «трудности», которые ей пришлось пережить в «сражении» с мужем.Ангелочек снова превратился в бесстыдную распутницу.— Конечно, я выщла за Крымова, не думая о его богатствах, — спохватилась она. Будто набросила на краешек случайно открывшейся истины черный, непроницаемый полог. — На первых порах я действительно увлеклась перспективным, целеустремленным человеком. Потом поняла — в очередной раз ошиблась…Я добился поставленной цели. Разговор можно завершать. Главное ясно — Крымов пересоставил завещание а пользу супруги.Третья версия, если и не вытеснила двух первых, то изрядно их пощипала. Я не отказался от подозрения в адрес проводницы и Ларина, нет, но они перестали быть первостепенными, отодвинулись на второй план, изрядно потускнели.Правда, третяя версия, получившая, наконец, название — наследство, имела множество темных пятен, которые предстояло убрать.Самое темное — налет на больницу в Майском. Он явно не вписывается в набросанную мной схему, не поддается попыткам подогнать или хотя бы элементарно об»яснить.Похоже, без помощи со стороны не обойтись. И появится эта помощь только с одной стороны — от Витюни Ваютина. 22 Звонить в местный уголовный розыск — будто в соседнюю галактику. То — гробовое молчание, наглядно демонстрирующее состояние связи в Пятигорске, то — непрерывные короткие гудки, унылые, как погребальный перезвон колоколов на кладбище. Случайно пробьешься — никто не подходит. Короче, меропрятие, отнюдь не укрепляющее нервную систему.Промаявшись почти час, я решил оставить в покое телефон и навестить ближайшее отделение милиции.Встретили меня не с распростертыми об»ятиями. У дежурного на лице — смесь зверской скуки и досады. Кажется, до моего появления он мирно дремал… Значит, оперативная обстановка в Пятигорске — на высоте. В том же Козырьково не задремлешь, не дадут.— Старшего лейтенанта Ваютина? — дежурный наморщился. — Такого в нашем отделении нет…— Я спрашиваю не о вашем отделении — о городском угрозыске!— А я вам не справочное бюро! — окрысился дежурный. — Если — происшествие, пишите заявление — разберемся и без угрозыска…Знакомая фразочка — пустят заявление по привычному, отработанному, кругу, примутся обсасывать да оглядывать. Потом — ничего не говорящая отписка. К томуже, что я могу написать? То, что хочу повидаться со старым другом? Глупее не придумаешь… Что отравлен бизнесмен Крымов? Но это преступление произошло в поезде и пятигорская милиция не при чем.— Дело не в заявлении, — терпеливо принялся я вдалбливать в башку дежурного. — Я когда-то работал вместе с Ваютиным в уголовном розыске. Теперь получил отпуск и приехал в местный санаторий. Вот и хочу повидаться.— Значит, коллега? Очень приятно, — с кисловатой улыбочкой об»яснился в любви сержант. — Маленькая формальность. Пожалуйста, пред»явмте ваше служебное удостоверение.Вот оно то, чего я ожидал и, признаюсь, побаивался. Надеялся, что дежурного удовлетворят паспорт с пропиской и санаторная книжка.— Дело в том, что удостоверение… похитили…— Как это похитили? — удивился сержант, будто исчезновение краснокрылой книжечки сродни убийству. — Напишите рапорт.На лице — ни следа недавней приветливости. Еще минута и я окажусь за решеткой в роли подозреваемого.— Напишу… Послушай, сержант…Пришлось посвятить бдительного служаку в некоторые подробности происшествия в поезде и в поселковой больничке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57