Поэтому он преодолел нежелание посвящать собеседника в свои задумки, нехотя изложил первую версию — примитивный любовный треугольник. Дескать, ничего запутанного, все лежит на поверхности. Остается собрать, как собирают созревшую ягоду, обвинительные факты и закончить следствие на мажорной ноте.
— Целенаправленно, — облегченно вздохнув, похвалил чиновник. — А то некоторые следователи в аналогичных ситуациях пытаются ковыряться в политике, изобретать какие-то заговоры…Наша задача — обезвреживать преступников, а не учавствовать в политических баталиях…Вот недавно один горе-сыщик едва не скомпроментировал крупного бизнесмена — пришлось дать по рукам. Сейчас работает в райпрокуратуре Барнаула, расследует мелкие правонарушения…
Намек прозрачен — явно просвечивается угроза отправить несговорчивого следователя «за леса и за моря» на затрапезную должностенку, от которой ни удовольствия, ни приличной зарплаты. В принципе, Бабурин не против переселения в ту же Сибирь, подальше от сцепившихся в борьбе за власть политиков и помогающих им преступников. Но только не сейчас, позже, когда он раскрутит дело об убийстве президента Сервизбанка. Бросать начатое, передавать другому следователю, по мнению Бабурина — недостойно настоящего юриста.
Поэтому он вынужденно согласился с чиновником, поморщившись, «осудил» своего коллегу, который влез не в свою «епархию». За что и пострадал. Действительно, задача криминалистов — вычислять и ловить преступников. Он, дескать, понимает ситуацию в стране, поэтому не опустится до политических разборок и шельмования видных бизнесменов.
— Других версий у вас нет? — на всякий случай поинтересовался чиновник, не прекращая улыбаться. — Обычно опытные следователи не ограничиваются одним вариантом. Как принято говорить, над одним работаем, два держим в уме. И это оправданно… Нет ли и у вас «заначки»? Поделитесь, если, конечно, не секрет.
Пришлось Бабурину «поделиться». Из тех же соображений чиновничьей безопасности.
— Думаю, заняться служащими банка и связанной с ними криминальной обстановкой. Вдруг удастся выявить что-нибудь полезное для следствия…
— Действительно, — подхватил порозовевший чиновник. — Финансовые компании и банки для преступников — золотое дно… Значит, вы разрабатываете две основных версии: бытовую и банковскую?.
— Именно…
«Допрос» длился долго и в"едливо. Насколько понял Сергей Петрович, генпрокуратуру не интересовали бытовые версии и степень продвижения следствия по этим линиям. Ради Бога, пусть настырный областной следователь копается в грязном белье убитого банкира, пусть допрашивает его безутешную вдову, раскалывает ее любовника. Главное — не зацепить нечто опасное, не подлежащее разглашению.
Что именно, можно не расшифровывать — оно едва закамуфлировано осторожными выражениями и остронацеленными вопросами. Снова и снова — не лезь, дорогой коллега, в политику, там тебя не ожидает ничего хорошего — одни неприятности. Не вздумай затронуть элиту, особенно, финансовую, подкармливающую как себя лично, так и кой-кого в верхах.
Вдруг этот «кормящий» деятель — Хвостов, мелькнула и погасла догадка. Не потому погасла, что Бабурин усомнился в возможности подобного варианта — он просто побоялся, как бы не подметил его сомнений собеседник.
Наконец, полуторачасовой разговор завершился.
Успокоенный чиновник распрощался и побежал к начальству докладывать об успешном выполнении сложного задания. Соответствующая инструктивная беседа проведена, следователь предупрежден об ответственности. Эксцессов можно не ожидать.
А Бабурин возвратился в свой неуютный кабинетик, полистал стопку немногочисленных бумаг. Личность Ханжи так и не выявлена. Заключение судмедэкспертизы: Басов действительно страдает серьезным заболеванием сердечно-сосудистой системы, при соответствующем лечении протянул бы максимум один-два года. Орудие убийства так и не найдено. Как и басовский пистолет.
Короче, ничего утешительного. Бабурин поднялся со стула, крепко потер ноющую поясницу. Когда была жива жена, ежевечерне делала мужу массаж, по утрам заставляла его заниматься гимнастикой. Теперь холостяк ни массажом, ни гимнастикой не интересуется — некогда: вечером засыпает едва коснувшись головой подушки, утром на завтрак не всегда хватает времени.
Боль от утраты постепенно улеглась, лишь изредка пробуждается. Как сейчас, к примеру… Спасаясь от очередного приступа, Бабурин неожиданно для себя позвонил на квартиру Басова.
Вообще-то, ничего неожиданного и странного. Просто первая версия снова вернулась на передовой рубеж. В виде рекомендованной начальством и поэтому — вполне безопасной для следователя.
Встречи с вдовой все равно не избежать. Хотя бы для того, чтобы стереть из перечня версий уже мысленно вычеркнутую «бытовуху». Чем скорей это произойдет — тем лучше. Освободятся руки и голова для остальных версий, более интересных и перспективных.
И — опасных.
Сергей Петрович не считал себя таким уж отважным человеком, способным на безрассудные поступки, славился благоразумием и предусмотрительностью. Поэтому мысленно поглубже спрятал фигуру Хвостова и, наоборот, жирно выделил образ тоскующей вдовушки.

Глава 11
— Любовь Трофимовна?
В трубке — пощелкивание, шорох. Впечатление — там бегают мыши, прислушиваются к разговору. Предстоящему разговору.
— Да, это я… Слушаю Вас?… Кто это? Михаил?
— Нет, не Михаил. Вас беспокоит следователь областной прокуратуры Бабурин Сергей Петрович.
Высокий женский голос потускнел, в нем появились нотки безнадежности, покорности судьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80