Скоро мы заметили, что нашей матери совсем не нравились такие занятия. Она имела мягкий характер, была хорошо воспитана, от рождения набожна и добродетельна и даже не подозревала, что принципы, которые постепенно закладывал в нас отец, когда-нибудь составят наше счастье; поэтому, будучи женщиной недалекой, она, как могла, вмешивалась в дела своего мужа, который насмехался над ней, отмахивался от ее замечаний и продолжал разрушать не только сохранившиеся в нашей душе религиозные принципы, но и принципы морали также. В порошок были стерты и нерушимые основы того, что в просторечии именуется естественным законом, и этот достойный папаша, желая привить нам свои истинно философские взгляды, не гнушался ничем, чтобы сделать нас стойкими к предрассудкам и нечувствительными к угрызениям совести. С тем, чтобы исключить возможность противоречивого толкования этих максим, он изолировал нас от внешнего мира. Только редкие визиты одного из его друзей нарушали наше уединение, и ради последовательности изложения я должен сказать несколько слов об этом господине.
Господин де Бреваль – в то время ему было сорок пять лет – был так же богат, как и мой отец, и так же имел молодую и добронравную жену и двоих прелестных детей: сыну Огюсту было пятнадцать лет, дочери Лауре – поистине восхитительному созданию – около двенадцати. Бреваль всегда приезжал к нам со своим семейством, и мы, четверо детей, были под присмотром гувернантки по имени Цамфилия, двадцатилетней, очень хорошенькой девушки, пользовавшейся благосклонностью моего отца. Нас всех воспитывали одинаковым образом, давали одни и те же знания и прививали одни и те же манеры; разговоры, которые мы вели, и игры, в которые играли, далеко опережали наш юный возраст, и посторонний, попав на наше собрание, решил бы, что оказался в кругу философов, а не среди играющих подростков. Общаясь с Природой, мы стали прислушиваться к ее голосу, и как это ни удивительно, он не вдохновлял нас на то, чтобы мы выбрались из скорлупы кровного родства. Опост и Лаура были влюблены друг в друга и признавались в своих чувствах с тем же пылом и с тем же восторгом, что и мы с Габриель. Инцест не противоречит замыслам Природы, так как первые естественные порывы, которые в нас возникают, направлены именно на это. Интересно было и то, что наши юные чувства не сопровождались приступами ревности, которая никогда не служит доказательством любви: навеянная гордыней и самолюбием, она свидетельствует скорее о боязни, что ваш партнер предпочтет замкнуться сам в себе, нежели о страхе потерять предмет своего обожания. Хотя Габриель любила меня, может быть, сильнее, чем Огюста, она целовала его с неменьшим жаром, а я, хотя и боготворил Габриель, но высказывал сильное желание быть любимым и Лаурой. Так прошли шесть месяцев, и за это время к бездушной метафизике наших отношений не примешался ни один земной, то есть плотский элемент; дело не в том, что у нас недоставало желания – нам не хватало толчка, и, наконец, наши отцы, зорко наблюдавшие за нами, решили помочь Природе.
Однажды, когда было очень жарко и душно, и наши родители собрались вместе провести несколько часов в своем кругу, к нам в спальню пришел мой полуодетый отец и пригласил нас в комнату, где находились взрослые; мы последовали за ним, и по пятам за нами шла молодая гувернантка. Представьте наше изумление, когда мы увидели, что Бреваль лежит на моей матери, и когда через минуту его жена оказалась под моим отцом.
– Обратите внимание на этот промысел Природы, – говорила нам в это время юная Памфилия, – хорошенько присмотритесь к нему; скоро ваши родители будут приобщать вас к этим тайнам похоти ради вашего воспитания и счастья. Посмотрите на каждую из пар, и вы поймете, что они наслаждаются радостями Природы; учитесь делать то же самое…
Мы с удивлением, раскрыв рот, не мигая, смотрели на этот невиданный спектакль; понемногу нами овладело все большее любопытство, и мы, помимо своей воли, придвинулись ближе. Вот тогда мы заметили разницу в состоянии действующих лиц: оба мужчины испытывали живейшее удовольствие от своего занятия, а обе женщины, казалось, отдаются игре с каким-то равнодушием и даже обнаруживают признаки отвращения. Памфилия объясняла нам все тонкости происходившего, показывала пальцем и называла все своими именами.
– Запоминайте как следует, – говорила она, – скоро вы станете взрослыми.
Потом она углубилась в самые подробные детали. В какой-то момент в спектакле случилась пауза, которая, вместо того, чтобы снизить наш интерес, еще больше возбудила его. Отлепившись от зада мадам де Бреваль (я забыл сказать, что оба господина занимались исключительно содомией), мой отец приблизил нас к себе, заставил каждого потрогать свой, показавшийся нам огромным, орган и показал, как его массировать и возбуждать. Мы смеялись и весело делали то, что нам говорят, а Бреваль молча смотрел на нас, продолжая содомировать мою мать.
– Памфилия, – позвал мой отец, – сними-ка с них одежду: пора теорию Природы подкрепить практикой.
В следующий момент мы, все четверо, были голые; Бреваль оставил свое занятие, и оба отца принялись без разбора ласкать нас – пальцами, языком и губами – в самых различных местах, не обойдя вниманием и Памфилию, которой оба блудодея облобызали каждую пядь тела. – – Какой ужас! – закричала мадам де Бреваль. – Как вы смеете творить свои мерзости с собственными детьми?
– Тихо, сударыня, – прикрикнул на нее супруг, – не забывайте свои обязанности: вы обе здесь для того, чтобы служить нашим прихотям, а не для того, чтобы делать нам замечания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214