Я сам с шофером отбился. Риска мало, а плачу — сам знаешь как. Оформлю охранником, хату тебе подыщем. Ну?Буташев ревниво поглядывал на лысоватого Колыбу, уговаривавшего Муртаза. Жаль, что не смог приехать раньше. Но ничего, тут широкий выбор. Вот кого больше всех хотел бы видеть. Боец из Алма-Аты по прозвищу Мастер Цин входил в зал ресторана. У человека с вполне европейскими чертами лица были чуть раскосые глаза.— Живу среди казахов, вот и глаза такие.Буташев встал ему навстречу, опасаясь, что могут опередить. Цин заметил приветствие. Старые знакомые направились навстречу друг другу. Когда междуними оставалось метров пять, в кармане Буташева раздался резкий настойчивый зуммер радиотелефона.— Ну вот, поздороваться как следует, не дают, — он распростер объятия. — Как поживаешь, Мастер ?Обнялись, а телефон все трезвонил. Причина вызова стала ясна в следующие секунды. Топот, крики и возня в вестибюле быстро перемещались ко входу в зал, и вот первый собровец нарисовался на пороге.— Милиция! Проверка документов. Всем сидеть на месте.Не все сидели, кое-кто стоял, как Буташев с Мастером Цином. Алмаатинцу не приходилось видеть подобные проверки и он самоуверенно пошел вслед за пожелавшим скрыться Буташевым, которому не улыбалось столкнуться с руоповцами, а тем более попасть к его заклятому другу Гусарову..— Я сказал — сидеть! — двинулся за ними собровец.В зал вбегали люди в черных комбинезонах и люди в штатском, но с оружием.Буташев пошел поспешнее.— Ах, ты, — возмутившийся сотрудник резко взял старт и побежал меж столиковМастер Цин понял, что Буташев хочет скрыться и надо чем-то помочь. А что, сам он чист перед законом, пускай берут. Мастер шел, не поворачиваясь и спиной ощутил тот момент, когда милиционер поравнялся с ним. Чуть ногу вправо. Едва заметно... Мент падает. А теперь поддержать!— Ох, простите! — Цин помог подняться.— Ты специально?! Стой на мecтe, я сейчас вернусь — разберемся, — сотрудник двинулся за Буташевым.— Я нечаянно, — схватил его за локоть каратист. — Вы не подумайте плохо.— Отцепись, — попытался освободиться милиционер.— Я хочу, чтобы вы поняли...Но сотрудник уже понял. Его намеренно задерживают. Резко хотел оттолкнуть нахала, но тот неуловимо отклонился, и рука бойца провалилась в пустоту. Извиняясь, но не отпуская рукав собровца, Цин удерживал его. Такая игра не могла долго продолжаться безнаказанно. Алмаатинец уже отклонялся от настоящих ударов и в запале ударил сам. Кто-то из принявших коньяка попытался разнять их и сам ввязался в драку. Спортсменов было больше, но собровцев охватил азарт. Вопреки пожеланиямНикифорова сотрудники сунули пистолеты в карманы или перебросили автоматы за спину. Только руками и ногами. Они тоже спортсмены, но на своих тренировках отрабатывали приемы не для зарабатывания очков, а для моментального обезвреживания противника. Сопротивление спортсменов было сломлено через десять минут азартной схватки. То и дело щелкали наручники на руках поверженных противников. Многие из них, поднимаясь после оглушительных ударов, ошалело понимали, что двигаться могут теперь тольковместе со столиками,так как пристегнуты к ним крепкими браслетами. Убереглись только те, кто сразу повалился на пол и заложил руки за голову.Симонов не участвовал в этом сражении, он узнал Буташева, гнался за ним, скрывшимся за дверями кухни.
— Как пар сквозь вытяжку ушел! — злился он, приехав на Литейный.Выстроенных вдоль стены второго этажа спортсменов вперемежку с бандитами Гусаров тоже изучил.— Зато этого сцапали, — Симонов повернул лицом к Гусарову мужчину внушительного телосложения. — Тоже бежать пытался, но он видишь какой толстый. Сидел за одним столиком с Буташевым.Андрей с интересом разглядывал тучного человека.— Молодец, что достал его. Я примерно знаю кто это. Ты дальше поехал?— Пока весь Литейный не набьем этим отребьем, придется поездить.— Давай, Вася. Надо.Симонов направился вниз по лестнице, Андрей повел толстяка на третий этаж.— Почему бежать хотел?— Я бизнесмен, умею ценить время. А к вам попадешь — так сутки прочь. Нервы только треплете. За что задержали?— Проверка документов.— У меня документы в порядке, посмотрите сами. Прописка даже есть.— Не подчинился требованиям.— Ну да, конечно. Только б зацепить.Салман Ибрагимов ругал себя за то, что решился ехать с Буташевым к спортсменам. Но любопытно было. Теперь его тут продержат неизвестно сколько времени. Одному Аллаху известно, чем все закончится. Вдруг докопаются? Гариуллин докололся до неуправляемости. Если не смылся из города, то обязательно попадется. Вон сколько уже всякого народа понахватали. Руоповцы за своего семь шкур сдерут. С виновных и невиновных. Вот еще ведут команду. На лестнице омоновцы подталкивали вверх новых задержанных. Мокрых, наспех одетых. Наверное, из баньки. Руоповец ведет его, Салмана Ибрагимова, по коридору меж двух шеренг задержанных. Сколько их — тысяча, полторы? Зрелище подействовало на нервы и в беседе с Гусаровым путались мысли.— Кто из ваших был на Пулковском?— Каких наших?— Не придуривайся. Из буташевских.— Я ничего не знаю, сам я в такие деланелезу, клянусь мамой.Ибрагимов напряженно пытался выбрать правильный тон разговора. Онивсе злые сегодня. Чего доброго начнут физиономию портить. Гусаров провел его к следователю. Глушков перебил мысли Ибрагимова:— Ты видел, сколько задержанных там, в коридоре? А нас, следователей, здесь немного. Одно только изъятое оружие оформить — на день работы. Так что ты, Салман Ибрагимов, не ерзай тут, а говори, кто стрелял на Пулковском шоссе?— Какой стрелял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56