Смотревший ему вслед Роднин подумал, что никогда не видел у подчиненных, покидающих кабинет, столь идеально прямой спины и столь надменно вскинутой головы.
Если он будет продолжать в том же духе, пронеслось в мозгу Роднина, то майорских погон ему не видать как своих ушей. Сознавать это было горько… но все-таки отрадно. Потому что даже дюжина знающих свое место майоров не могла заменить полковнику одного строптивого капитана Бондаря.

Расцветай под солнцем, Грузия… вот только чья?

11
Один за другим заревели двигатели «Ту-154», приготовившегося следовать рейсом SU 195 из Москвы в Тбилиси. Было девять часов двадцать шесть минут, когда крылатая махина начала выруливать на взлетную полосу аэродрома Шереметьево-2, сотрясаясь от избытка собственной мощи.
Постепенно разгоняя двигатели, «Туполев» катился по бетону. В иллюминаторы было видно, как двигаются проверяемые пилотом подкрылки. Пожухлая трава по обе стороны от самолета заволновалась от ветра. Все быстрее и быстрее он мчался по полосе, пока не подпрыгнул в воздух, зависнув над землей. Доли секунды – и аэродром остался далеко внизу.
Вот так всю жизнь, подумал Бондарь. Только что ты был здесь, и все казалось тебе скучным, незыблемым, обыденным. В следующее мгновение: хоп – и ты оторвался от привычных устоев, устремившись в неизвестность. Что ждет впереди? Мягкая посадка или крушение всех твоих планов? Самое неприятное, что это от тебя уже не зависит. Кто-то всегда решает за тебя твою судьбу. Незнакомый пилот, родственники, начальство, звезды, провидение. Даже если бразды правления находятся только в одних руках, божьих, то все равно никуда от этой зависимости не деться. Люди как шарики, мечущиеся по игровому полю. С их помощью набирают очки неведомые игроки. Бесконечная партия проходит с переменным успехом, а люди всегда в проигрыше. В независимости от того, что будет написано над последней ячейкой, в которой каждому суждено угомониться навеки под гнусавое завывание похоронного оркестра.
– Вам не кажется, что мотор гудит как-то подозрительно? – раздалось справа от Бондаря.
Неохотно оторвавшись от созерцания проплывающего внизу ландшафта, он повернулся и впервые присмотрелся к своему соседу, неопрятному толстяку с непропорционально маленькой головой и необъятным задом, квашней наползающим на оба чужих кресла. Лысый, щекастый, в массивных очках, не желающих держаться на потной переносице, он до сих пор не расстегнул ремень безопасности, опоясывающий его, как шпагат – сардельку. Да что там сарделька! Это был целый окорок, упакованный в дорогой костюм и по какому-то недоразумению наделенный человеческим голосом.
– Все нормально, – поспешил заверить соседа Бондарь, отметивший про себя покойницкий оттенок обращенной к нему физиономии. Если толстяк изнемогал от страха высоты, то еще полбеды. А если эту тушу вывернет наизнанку?
– Вы уверены? – обеспокоенно спросил толстяк, прижимая к жирной груди элегантный портфельчик.
Бедняга, подумал Бондарь. Ведь он в панике. Он почти убежден, что самолет разобьется. Вряд ли для него послужит утешением, что его примечательное тело будет опознано сразу после извлечения из-под обломков. В первую очередь.
– «Ту-154» самый надежный самолет в мире, – произнес Бондарь, улыбнувшись. – Расслабьтесь.
– Легко сказать, – пропыхтел толстяк. Тем не менее его жирные телеса оплыли чуточку сильнее, растекаясь по соседним сиденьям. – Не доверяю я самолетам. Людям тоже не доверяю. Я бизнесмен.
Перед глазами Бондаря возникла серебристая визитная карточка. «Вахтанг Автандилович Енукидзе, – значилось на ней. – Президент АО АМЗ». Имя и должность толстяка были продублированы грузинской вязью. Ниже перечислялись номера телефонов, запоминать которые Бондарю абсолютно не хотелось.
– Как расшифровывается «АМЗ»? – спросил он, рассудив, что сунуть визитку соседа в карман и отвернуться было бы невежливо.
– Ассоциация машиностроительных заводов, – похвалился Енукидзе.
– Поднимаем промышленность Грузии? – подмигнул ему Бондарь.
– На кой мне промышленность Грузии? Подо мной российские заводы. Целых семь штук.
Это было произнесено с таким апломбом, как если бы Вахтанг Автандилович Енукидзе самолично отстроил упомянутые заводы и наладил на них производство. Однако Бондарь подозревал, что дело обстоит иначе. На душе у него сделалось гадко.
– Вам нужно сбрасывать вес, – неприязненно сказал он соседу.
– Какое вам дело до моего веса? – возмущенно колыхнулся тот.
– Заводы жалко, – искренне признался Бондарь. – Те самые, которые под вами. Целых семь штук.
– Что упало, то пропало, – по-детски захихикал Енукидзе. – Поздно локти кусать. Итоги приватизации пересмотру не подлежат, как объявил глубокоуважаемый господин Путин.
– Зато твоя паскудная биография подлежит пересмотру, еще как, – заверил его Бондарь. – Надеюсь, очень скоро ты убедишься в этом, Ваха. Когда под твоим седалищем окажутся тюремные нары, а не машиностроительные заводы.
Енукидзе, намеревавшийся дать грубияну достойную отповедь, открыл рот да так и замер, словно подавившись чересчур большим куском, проглотить который было ему не под силу. Во взгляде, устремленном на него, не было ненависти. Серо-голубые глаза Бондаря изучали его с холодным спокойствием. И было невозможно определить, где находится отражающийся в них заводовладелец Енукидзе, – в комфортабельном кресле лайнера или все-таки на тюремной шконке.
Суетливо освободившись от ремня безопасности, он отправился искать себе место поуютнее, а Бондарь с облегчением сомкнул веки и предался ленивым размышлениям о всякой всячине, пока не почувствовал, что уши начало закладывать от перепада давления.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15