Но бомж прыгать не собирался. Бутылка уже грела ему душу, и он сейчас всецело сосредоточился на мечтах об этом предмете. Он прямо-таки грезил о ней, ждал встречи, выражаясь словами Пушкина, «как молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лукавой», и любил эту «злодейку с наклейкой» так, как, выражаясь словами Шекспира, «сорок тысяч братьев любить не могут».Конечно, ни Пушкина, ни Шекспира бомж не цитировал даже внутренне. Хотя нельзя сказать, что он про таких писателей вовсе не слышал. Когда-то, в лучшие времена, него и квартира была, и телевизор, а потому он и «Маленькие трагедии» видел, и «Гамлета» со Смоктуновским. Правда, из всего творчества этих великих он помнил наизусть только две фразы:"Буря мглою небо кроет…» и «Ты перед сном молилась, Дездемона?», но зато прочно.Над тем, на хрена он понадобился этим качкам и что имен но ему предстоит делать, бомж, конечно, размышлял, но не очень интенсивно. Например, он точно знал, что грабить его не будут, потому что у него в избытке только вши. Не сомневался бомж и в том, что его увозят не за тем, чтоб разобрать на запчасти. Такое сердце и почки, как у него, можно пересадить только классовому врагу. В заложники его тоже брать бессмысленно, да и негигиенично — того и гляди вши с него на воров перепрыгнут. С другой стороны, ничего путного бомж делать не умел. Раньше, правда, вагоны разгружал, сил хватало, а теперь даже бутылку приходилось двумя руками ухватывать, чтоб удержать. Возможно, если выдать в аванс стакан, он смог бы яму вырыть или огород вскопать. Или, допустим, дачный сортир вычерпать. Такие работы он уже выполнял и не боялся разочаровать хозяев.В конечном итоге своих размышлений бомж все же остановился на сортире. Огороды толковые люди сами вскапывают, это дело не всякому охломону поручишь. А вот выгребную яму отчерпать, в которую вешние воды стекли, — это амплуа как раз для него. Очень даже неплохо — на халяву за город съездить, весенним воздухом подышать на природе. Даже когда сыро и холодно. Лишь бы хозяева стакашек в аванс пожаловали…Однако надежда на загородную прогулку не оправдалась. Минут через десять машина остановилась, и работодатель выбрался из кабины.— Вылазь! — велел он, подойдя к кузову. ДЕЛО НА ОВРАЖНОЙ Бомж послушно вылез и огляделся. Бывал он тут когда-то. Это место числилось на карте здешнего областного центра как Овражная улица. Улица была любопытна тем, что располагалась как бы подковой вокруг неглубокого, но просторного оврага или скорее лога. Концы улицы упирались в реку, рассекавшую город на две части, в половодье часть оврага-лога затапливало, и поэтому ее ни в какие времена не застраивали. Другой любопытной достопримечательностью Овражной улицы было то, что ее правая сторона разительно отличалась от левой. Дома с четными номерами были бетонными пятиэтажками хрущевских времен, а дома с нечетными номерами — одноэтажными избушками дореволюционной постройки. Раньше такие же деревянные халупы занимали всю окружающую местность. По идее архитекторов 60-х годов их должны были снести, а овраг засыпать и возвести на нем опять-таки «хрущобы». Но Хрущева сняли, архитекторов поменяли, а новые начальники решили отказаться от дорогостоящей затеи заровнять овраг, тем более что вокруг города было полно более удобных мест для массового жилищного строительства. Заодно решили оставить в покое последние деревянные домишки, непосредственно примыкавшие к оврагу. Сейчас их владельцы были даже благодарны властям за это решение. Без горячей воды, канализации, парового отопления здешние обитатели обходились с детства и особо не страдали, зато при каждом домишке имелся участочек, где можно было растить картошку и прочие полезные для жизни овощи, не выезжая за город.На самих склонах оврага-лога росли какие-то чахлые кустики, стояли какие-то сараюшки, а бугристое дно его представляло собой голый пустырь. Впрочем, с незапамятных времен по дну оврага была проложена проезжая дорога. В старину, говорят, в логу сено косили и вывозили возами, однако теперь тут трава не росла, потому что еще строители пятиэтажек завалили все дно строительным мусором. Мусор подвозили сюда и сейчас, хотя никакой официальной свалки здесь не существовало. Наверно, мечта хрущевских архитекторов завалить овраг давно бы осуществилась, если бы не ежегодное снеготаяние и половодье, которое на несколько дней превращало лог в подобие залива, глубоко вдающегося в сушу. Уходя в реку, большая вода уносила с собой наиболее легкую часть мусора, а заодно более-менее разравнивала кучи земли и песка, привезенные сюда со строек.Впрочем, «Газель» на дно оврага спускаться не стала, а остановилась перед воротами одного из домишек. Шофер вылез из кабины, отпер висячий замок на воротах и, вернувшись в машину, заехал во двор. Двор этот был окружен довольно высоким забором, вдоль которого было построено несколько односкатных сараев, крытых толем и рубероидом. Грузовичок объехал угол дома и остановился на маленькой площадочке между еще не вскопанным огородом и задней торцевой стеной избы. Именно тут бомжа и высадили из кузова.Само по себе это подтверждало его предположение о предстоящей ему золотарской работе. Сортиры тут, на нечетной стороне Овражной улицы, были именно такие.— Замерз? — с неожиданной заботливостью спросил краснорожий. — Для сугреву примешь?Бомж возрадовался: да кто ж откажется? Такому хозяину можно и три нужника вычистить!Мордастый вынул из-за пазухи четвертинку и подал бомжу. Тот принял ее как дар божий, трясущимися руками свернул пробку и припал к горлышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155