Но от них... как бы сказать правильнее? От них
разило могилой. Они как будто пришли издалека. Из царства
смерти.
- Глупости, - заявил Ючэн. - Вас, на Западе, так легко
испугать. Вы боитесь того, чего не надо. Змей бояться не
надо, они не нападают. Мертвых бояться не надо. Я научу
тебя. Мертвых не бывает. А тело, откуда ушла душа, не
бегает. Оно лежит и молчит, и земля поглощает его.
С этими словами маленький кхитаец прошествовал в
караульное помещение и взялся за тяжелый ворот, которым
обычно поднимают решетку. Для этого, как правило,
требовалось человек пять дюжих молодцев. Аршак хотел было
сказать Ючэну об этом, но прикусил язык: решетка заскрипела
и медленно поползла вверх. Ючэн крутил ворот двумя руками
с довольно-таки большим усилием, но он делал это ОДИН!
- Проходи, - сказал он Аршаку с таким видом, будто не
случилось ничего особенного.
Аршак повиновался. Он решительно отказывался понимать
кхитайца. Откуда в хилом теле такая чудовищная сила? И в то
же время, почему он не может нести на себе тяжесть? Ведь
Зоэ, в конце концов, не такая уж тяжелая. А превращенная в
статую, она еще удобнее для транспортировки: не гнется, не
брыкается.
Когда он спросил об этом Ючэна, ответ кхитайца ясности
не внес.
- Я по-другому сильный, - сказал он и надолго
погрузился в безмолвие.
Вскоре два путника уже шагали по старой дороге, ведущей
на восток. Через несколько часов пути эта дорога выводит
на большую караванную тропу, и Ючэн рассчитывал
присоединиться к какому-нибудь большому каравану, который
движется в сторону моря Вилайет и дальше, за Гирканские
степи, к далекому, загадочному Кхитаю.

Ликуя, Конан ворвался в дом на окраине Шадизара, где
обитала его возлюбленная Семирамис, и, еще не успев закрыть
за собой двери, закричал, обращаясь в душную темноту
спальни:
- Семирамис! Семирамис! Это я, Конан! Смотри,
сколько денег я украл сегодня вечером!
Ответа не последовало. Это слегка удивило Конана. Он был
уверен, что женщина никуда из дома не уходила. Они
собирались провести вдвоем упоительный вечер и не менее
упоительную ночь.
- Семирамис? - повторил он потише и, предчувствуя
подвох или засаду, на всякий случай обнажил меч.
В доме было темно. Конан осторожно прошел несколько
шагов, держась наготове. Всякую секунду он ждал нападения
из сумрака. Остановился, пошарил вокруг руками, ощупал
занавески, скрывающие вход в спальню Семирамис. Никого.
Он отвел занавески в сторону и нашел в углу масляную
лампу.
Раздался тихий шорох, потом глухой стук и горловой стон.
Конан замер, прижавшись спиной к стене. Что-то зашелестело
по полу, как будто к киммерийцу подбиралась огромная змея.
Одним прыжком Конан вскочил на табурет, держа в одной руке
меч, в другой лампу. Шелестение стихло, и Конан счел, что
получил передышку в неожиданной ночной схватке для того,
чтобы можно было зажечь свет.
Через несколько секунд слабый огонек уже затеплился в
лампе. Подняв ее повыше над головой, Конан осмотрелся в
комнате.
Никакой змеи не было и в помине. Вместо чудовища,
затаившегося во мраке, киммериец увидел, что на полу, возле
табуретки, лежит его возлюбленная Семирамис, связанная по
рукам и ногам, с кляпом во рту. Видимо, пытаясь
освободиться, она упала с постели, куда уложил ее неведомый
злоумышленник, а потом покатилась навстречу Копану.
- Кром! - Киммериец поспешно спрыгнул с табурета,
умудрившись при этом не выронить и не опрокинуть лампу.
Глиняную плошку с плавающим в ней фитилем он осторожно
поставил на табурет, - после чего склонился над женщиной и
начал пилить мечом веревки, стягивающие ее руки, стараясь не
отрезать Семирамис заодно и пальцы. Это занятие требовало
от киммерийца особой осторожности, поскольку в его задачу
не входило увечить женщину. Когда она в нетерпении
задергалась, он машинально стукнул ее по лбу рукоятью меча.
Она снова затихла, и, поскольку больше не мешала варвару
работать, он спокойно продолжил свое дело.
Наконец Семирамис была освобождена. Конан взял ее на
руки, ласково погладил по лицу и поцеловал.
Она тут псе распахнула яростные черные глаза.
- Негодяй! - вскричала она, как будто плюнула.
Конан от неожиданности выронил ее на пол. Падая,
Семирамис гулко стукнулась головой. Конан уселся на табурет
и стал ждать. Наконец с оханьем и стенаниями Семирамис
поднялась на ноги и обтерла распухшие от кляпа губы.
- Так почему я негодяй? - спросил киммериец.
- Мерзавец! Мерзавец и есть! - ответствовала женщина. -
С кем это ты водил дружбу последние дни?
- А с кем? - простодушно удивился варвар. - По моему, я
ни с кем дружбы не вожу. Да и не нужен мне никто, Семирамис.
Я и сам неплохо справляюсь.
- А этот проклятый кхитаец, этот Ючэн или как там его?
Обезьяна эта желтомордая!
- Ючэн попросил меня об одной услуге и неплохо за нее
заплатил, если уж на то пошло. Думаю, завтра утром он
покинет Шадизар. Так что слухи о нашей с ним дружбе
несколько преувеличены, Семирамис. Да что с тобой?
Он заметил, что женщину буквально трясет от злобы.
- Что со мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16