Особые цены для еретиков.
За небольшую доплату обеспечивается скорбная музыка.

Похоронное бюро Джона-египтянина
(близ Виминала)


ГЛАВА 6

В кабинет Пэдуэя без стука ввалился Юниан, начальник отдела строительства компании «Римский телеграф».
— Работа... — Он судорожно перевел дыхание и начал снова: — Работа над третьей башней неаполитанской линии остановлена сегодня утром подразделением солдат римского гарнизона. Я спросил, какого черта они вмешиваются, а они ответили: «По приказу!» Что будем делать, о великолепнейший босс?
Итак, готы возражают?.. Надо выходить на высшие армейские чины. Пэдуэй скривился при мысли о необходимости вновь лезть в политику.
— Ладно, пойду к Лиудерису.
Начальник римского гарнизона, крупный осанистый гот с кустистыми белыми бакенбардами, говорил по латыни довольно прилично, однако время от времени поднимал голубые глаза к потолку и беззвучно шевелил губами, будто молился; на самом деле он склонял и спрягал глаголы, стараясь избежать ошибок.
— Мой дорогой Мартинус, идет война! А ты возводишь эти... э-э, таинственные башни, не спрашивая у нас разрешения. Некоторые из поддерживающих тебя патрициев... э-э, известны своими прогреческими настроениями. Что нам прикажешь думать? Скажи спасибо, что мы тебя еще не арестовали.
— Я надеюсь, мои башни пригодятся армии для передачи сведений военного характера, — указал Пэдуэй.
Лиудерис пожал плечами.
— Я простой солдат и выполняю свой долг. Мне не разобраться в этих... э-э, устройствах. Возможно, ты и прав. Но я не могу взять на себя такую... э-э, ответственность.
— Значит, ты не отменишь свой приказ?
— Нет. Тебе надо обратиться за разрешением к королю.
— Но у меня нет времени ехать сейчас в Равенну...
— Решай сам, дорогой Мартинус. Я выполняю свой долг.
Пэдуэй сменил тактику.
— Какой трезвый ум! Какая осмотрительность! Будь я королем, не пожелал бы себе лучшего солдата!
— Льстец! — На лице гота расплылась довольная улыбка. — Мне искренне жаль, что я не могу удовлетворить твою просьбу.
— Каковы военные новости?
Лиудерис помрачнел.
— Безрадостные... Впрочем, лучше помолчать. Я уверен, что ты человек гораздо более опасный, чем кажешься.
— Можешь смело мне доверять. Все мои симпатии на стороне готов.
— Вот как? — с сомнением произнес Лиудерис. Он задумался в поисках доказательств. — Какой ты веры?
Пэдуэй ждал этого вопроса.
— Я — конгрегационалист. У меня на родине так называется арианство.
— Ну, тогда, наверно, все в порядке. Новостей немного, а те, что есть, — дурные. Велизарию противостоит лишь горстка войск под командованием Эвермета, зятя короля. А наш славный король...
Начальник гарнизона вздохнул и вновь пожал плечами.
— Превосходнейший Лиудерис, может, ты все же отменишь свой приказ? А я немедленно напишу Теодохаду.
— Нет, добрейший Мартинус, не имею права. Сперва получи разрешение. И, если хочешь дела, отправляйся к королю сам.
Так, помимо собственной воли, Пэдуэю пришлось оседлать смирную кобылу и направиться через Аппенины к Адриатике. Фритарик сперва был от похода в восторге — так хотелось ему снова сесть на коня. Однако очень скоро его настроение изменилось.
— Хозяин, — ворчал он, — я человек простой, необразованный. Но в лошадях толк знаю. Я всегда говорил, что хорошая лошадь — лучшее вложение денег. Если сейчас вдруг выскочат разбойники, наши старые клячи нас не спасут. О, я не страшусь смерти и тем более разбойников. Но сдохнуть подобно шелудивому псу в какой-нибудь безымянной могиле — что за позорный конец для благородного вандала! В моем прекрасном имении в Африке...
— Я не держу конюшен, — раздраженно сказал Пэдуэй — и смягчился, поймав обиженный взгляд Фритарика. — Ничем, старина, когда-нибудь мы позволим себе добрых лошадей. Пока же у меня такое чувство, будто я сижу на муравейнике.
Они достигли Равенны на исходе четвертого дня. Косые лучи заходящего солнца пробивались сквозь туманную дымку и высвечивали золотые купола. Подал голос церковный колокол, и лягушки в лагунах умолкли; потом вновь принялись заунывно квакать. Таким Мартину и запомнился этот город у дамбы: перезвон колоколов, кваканье лягушек и пронзительная, безжалостная песнь москитов.
Главный церемониймейстер, казалось, просто родился с медоточивой улыбкой.
— Добрейший, все аудиенции у нашего короля расписаны на три недели вперед.
Три недели! За это время механизмы сломаются, а работники разбегутся. Менандрус, натура щедрая, особенно с чужими-то деньгами, доведет газету до банкротства. Тупик!.. Пэдуэй, после конного похода согнутый, словно старый паралитик, тяжело вздохнул и повернулся, чтобы уйти.
Вельможа, который сразу потерял половину гонора, воскликнул в искреннем изумлении:
— Как, разве у тебя нет денег?!
Конечно, устало подумал Мартин, кто принимает отказ всерьез?..
— Каковы же твои расценки?
Церемониймейстер принялся торжественно загибать пальцы.
— Ну, за двадцать солидов я предоставлю тебе аудиенцию завтра. За двухдневное ожидание я обычно беру десять солидов; но это будет воскресенье, поэтому могу предложить аудиенцию в понедельник за семь с половиной. На неделю вперед — два солида. Две недели...
Пэдуэй прервал монолог, предложив взятку в пять солидов за аудиенцию в понедельник. На том и порешили, когда Мартин добавил еще бутылочку бренди,
— И не забудь подарок королю! — напутствовал церемониймейстер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65