В ее глубине что-то ухнуло, и пламя взялось жарко и яростно. В комнате противно запахло палеными тряпками и резиной.Он подождал, когда прогорит печка, выгреб пепел и выбросил его на участок.Все. Теперь очередь за машиной.По дороге в город он утопил в пруду свой кейс, а из первого же телефона-автомата позвонил в автокомиссионный магазин. Тем более, на работе он сказал, что продает машину и будет позже. *** Фокина вчера они взяли в Серпухове.Лихой вор-домушник Женька Фокин с нежной кличкой «Миленький» вышел из подъезда обыкновенного панельного дома, где на пятом этаже он снимал двухкомнатную квартиру, и направился в гастроном. Но не судьба была Миленькому побаловаться поутру любимым шампанским. Не судьба. Олег взял его под руку, а с другой стороны пристроился Гриша Крылов.— Тихо, Женя, — улыбаясь, сказал Олег. — Тихо. Иди к машине.В РУВД Миленький грохнул об пол сумкой и сказал раздумчиво:— Начальник, ты хоть и не старый, но должен же иметь снисхождение к моему порочному образу жизни, пошли мента за шипучкой.— Не положено, Фокин. Теперь тебе лет десять по утрам холодную воду пить.С утра Олег Наумов писал план мероприятий по ликвидации группы Фокина. Олег знал Фокина. Первый раз, совсем еще зеленым оперативником, он брал его на станции Тайнинская. В тот раз Фокин залез на дачу зубного врача Альтмана.Тогда ему пришлось побегать за ним. Женька был молод и здоров. Догнал его Олег в чахлом лесочке у станции.А на допросе Женька лениво процедил сквозь зубы:— Тебе, начальник, не блатных, а бабочек ловить…Телефон молчал. Документ писался легко. И Наумов почти покончил с ним, но через две минуты открывался буфет, и Олег решил первым прорваться к стойке.Но сегодня день был поистине удивительным. Обычно перед открытием у дверей буфета толпились девицы из различных отделов и машбюро. Казалось, что они приходят на работу только затем, чтобы выпить как можно больше кофе. Сегодня же никого. Олег подошел к стойке, поздоровался с буфетчицей Зиной, молодой, яркой блондинкой.— Кофе, салат мясной и два бутерброда с колбасой.— Что, жена уехала? — посмотрев на него, спросила Зина.— А ты откуда знаешь?— Глаз у вас, мужиков, другой становится. Шалый.Она усмехнулась, одернула халат и затрещала на счетах.— Тебе бы, Зина, с твоей интуицией в следственное управление. А жены у меня пока нет.— Мне и здесь неплохо, — буфетчица поставила на стойку блюдечко с салатом. — Ешь. Кофеварка пока не нагрелась.Он уже заканчивал салат, когда к его столику подошел дежурный по угрозыску Коля Туманов.— Хороший салат? — спросил он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.Олег внимательно посмотрел на него.— Срочно. Машина внизу.— Что? — тихо спросил Наумов.— Убийство, — также тихо ответил Коля.Наумов взял бутерброды, завернул в салфетку.Все, теперь он действовал как автомат. Коридор. Дверь в кабинет. Открыл сейф, вынул оружие. Закрыл сейф. Теперь к лестнице и вниз, к машине.«Волга» выскочила на осевую, распугивая машины, коротко огрызаясь сиреной. Все молчали. Шофер сосредоточенно глядел на дорогу, эксперт-криминалист копался в чемоданчике, оперуполномоченный Леня Сытин, входивший в группу, курирующую район, глядел в окно, дымя сигаретой.— Леня, — спросил Наумов, — ты знаешь подробности?— В восемь двадцать пять позвонил владелец дачи генерал-полковник в отставке Архипов и сообщил, что Митрофанова Елизавета Степановна из лесничества принесла молоко на дачу номер двадцать семь и увидела труп Бурмина Игоря Алексеевича, прибежала к нему, Архипову, и они сообщили в милицию. На место выехали работники районного отдела и следователь прокуратуры.— Не много. Что-то фамилия Бурмина мне знакома.— Красивая фамилия, барская, — сказал эксперт Александр Петрович, — я бы сказал, чеховская фамилия.Машина выскочила на Минское шоссе. Москва кончилась.Водитель вывел машину на осевую и прибавил скорость.Олегу казалось, что «Волга» стоит на месте, а мимо нее с шумом проносятся деревья, столбы, дома, машины, люди.Когда-то он любил это состояние. Скорость возбуждала его. Но постепенно Наумов начал замечать, что быстрота движения вызывает в нем неосознанную тревогу. Он пытался разобраться в этом странном ощущении, мысленно упрекал себя в трусости. Однажды он понял. Слишком много по роду службы приходилось ему видеть разбитых машин, и в натуре, и на фотографиях.Видимо, это развило в нем неосознанное чувство осторожности. Вот и сегодня в этой быстро летящей машине он ощущал себя зависимым от шофера.Случись авария, и его умение, ум, смелость оказались бы бессильными.Машина, не сбавляя скорости, вписалась в крутой поворот, только покрышки завизжали, и нырнула в зеленую арку деревьев, сросшихся над дорогой.— Ох, — вздохнул за спиной Олега эксперт, — так он нас и не довезет, пожалуй.— Довезу, — твердо сказал шофер и сбросил скорость.У въезда в дачный поселок стоял сержант. Он поднял руку, и машина остановилась.— Здравия желаю, товарищ майор, а я вас жду.— Где дача? — высунул голову в окно Олег.— Пять минут езды.— Садись.Машина медленно ехала вдоль заборов. По ним можно было определить характеры дачевладельцев. За тонким штакетником, видимо, жили люди веселые и открытые. И дачи у них были маленькие, одноэтажные. За высокими дощатыми заборами не было видно ничего. Только у калиток, рядом со звонком, висели предупреждения о злых собаках.Женщина везла вдоль заборов коляску, промчались мальчишки на велосипеде, из окон дачи пел Челентано — обычная жизнь. Люди не знали о том, что случилось. Да и не надо им знать об этом. Пусть живут, возят детей в колясках, слушают певцов.Машина свернула за угол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11