Игорь увидел только каблуки сапог со сбитыми металлическими косячками и свисающую из-под покрывала руку, залитую кровью.Во дворе толпились жильцы, с жадным любопытством разглядывавшие санитаров, муровскую машину, сотрудников милиции.У дверей подъезда стоял милиционер.— Второй этаж, товарищ начальник. — Он четко козырнул.— Кто там?— Следователь прокуратуры, товарищ капитан Платонов, задержанный и понятые.Игорь, оперуполномоченный Белов, эксперт и врач вошли в подъезд. На площадке первого этажа стоял второй постовой, кусок лестницы был покрыт брезентом.«Молодец Платонов, — подумал Игорь, — все предусмотрел, видимо, здесь-то и убили участкового».Он осторожно обошел брезент и поднялся в квартиру. В коридоре гуляли сквозняки и пахло газом.— Что это у вас, — спросил Игорь Платонова, — труба, что ли, лопнула?— Да нет, хозяин газом отравился.— Где тело?— На кухне.— Илья Маркович, — повернулся Игорь к медэксперту, — начинайте. Задержанный?— Там. — Платонов кивнул головой на дверь.Муравьев вошел в комнату. У стены на стуле сидел парень на вид лет семнадцати, в разорванном коротком полушубке, руки, скованные наручниками, были завернуты за спинку стула. Задержанный поднял голову, и первое, что бросилось в глаза Игорю, — рассеченная губа, которую тот все время облизывал, и глаза с огромными зрачками, смотревшие куда-то мимо него, Муравьева.За столом, раскладывая бумажки, сидел закутанный в толстый шерстяной шарф старичок.— Следователь райпрокуратуры Чернышов Степан Федорович, — сказал за спиной Платонов, — а это, Степан Федорович, товарищ Муравьев из ОББ.Следователь закивал головой, привстал и выдавил из себя что-то типа «очень рад».На столе среди бумаг лежал офицерский планшет, ремень с кобурой, красным пятном на скатерти выделялась книжка-удостоверение и два пистолета.Игорь подошел к столу, взял в руки оружие. «Фроммен» 7,62 и маузер 6,35. Из ствола «фроммена» кисло пахло порохом. Игорь вынул обойму, выщелкнул на ладонь патроны. Три. Значит, этот парень стрелял пять раз. И, словно угадав его мысли, Платонов сказал:— В меня раз, самым жиганским методом, прямо из кармана, остальные в Соколова.— Так. — Игорь внимательно посмотрел на задержанного, на этот раз он не показался ему таким молодым. У него было странное лицо порочного мальчика.— Документы его где?— А вот, пожалуйста. — Чернышов подвинул Игорю истрепанный паспорт и какие-то справки.Так, Кузыма Сергей Казимирович, год рождения двадцать второй, место рождения — село Гольцы Пинской области, из колхозников, паспорт выдан Пинским ОУНКВД БССР, подпись, печать. Паспорт прописан: Пинск, Станиславская, 5. Справка: «Дана настоящая Кузыме С.К. в том, что он освобожден от военной службы по состоянию здоровья (эпилепсия)».
Подпись райвоенкома, печать. Пропуск в Москву. Все тоже вроде в порядке, цель поездки — лечение. Пропуск-то туфтовый. Реквизиты не те. Прошлогодние реквизиты.— Игорь Сергеевич, — крикнул эксперт, — можно вас на минуточку?Игорь вышел на кухню. Труп хозяина лежал на боку, казалось, что он просто пьян, просто вошел, упал и уснул до утра.— Ну как?— Вот в чем дело, — сказал эксперт, — на бутылке вина отпечатков нет никаких. Отпечатки только на его стакане, на кранах плиты тоже нет ничего.— Что же это он, сначала газ включил, потом все вытер? Предусмотрительный самоубийца. Что еще?— Плитка шоколада с прикусом в вазочке, слепок мы потом сделаем на Петровке. Слесарь говорит, товарищ Муравьев, что звонок слышал, когда у двери сидел, вроде как бы будильник звенел.— А может, телефон?— Да нет, звук непрерывный и резкий, а телефон в квартире звонит иначе. Я посмотрел: будильник поставлен на восемь часов.— Давайте проведем следственный эксперимент.— Так, — внезапно сказал эксперт, осматривающий пол под столом, — есть.— Что?Эксперт осторожно поднял пинцетом женскую заколку с камнем, положил ее на стол, начал разглядывать в лупу.— Заколка черепаховая с брильянтом, работа старинная.— Много ты понимаешь, — усмехнулся Игорь.— А вы не смейтесь. Приедем на Петровку, я точно докажу.Вот теперь все стало абсолютно непонятным. Если поначалу Игорь думал, что в квартиру Судина ворвался случайный налетчик, ничего не знавший о том, что хозяин кончил жизнь самоубийством, то теперь самоубийство отпадало полностью, по делу проходил некто неизвестный, возможно женщина. А может, она послала Кузыму за заколкой? Отпадает. Он бы не стал тогда звонить в дверь. Так при чем же здесь этот эпилептик из Пинска? И зачем женщина убила Судина? Да и вообще, кто такой был Судин? Только узнав это, можно было понять, почему пришел Кузыма и зачем убили хозяина квартиры.Игорь вышел в комнату. Там все было по-прежнему. Чернышов что-то писал, задержанный сидел, не подымая головы, в углу затихли понятые.— Ну что, Степан Федорович, — спросил Муравьев, — начнем обыск?— Приступайте.— Белов, бери людей, начинайте обыск. Задержанного на Петровку.Сергей и оперативники разошлись по комнатам. Началось самое сложное — найти улики среди этих на первый взгляд мирных, ничего не говорящих вещей.Игорь не вмешивался, он вполне доверял сотрудникам, по собственному опыту зная, как неприятно работать, когда у тебя над душой стоит начальство. Переходя из комнаты в комнату, он фиксировал детали, обращал внимание на мелочи. Так всегда делал Данилов. Еще в сороковом году он учил Игоря, что главное в работе оперативника — обыск. Иногда любой, на первый взгляд самый незначительный предмет, катушка ниток или старая пробка от духов могут рассказать больше о хозяине квартиры, чем самый тщательный опрос свидетелей.И вот сейчас, глядя на вещи, доставаемые из шкафов и комодов, Муравьев понимал, что кто-то до них здесь что-то очень тщательно искал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10