— По делам подался. Как я понимаю, за грошами. Вернется послезавтра и — прощай родные места. Уйдем мы все.— Далече?— Говорят, в теплые края.— Ладно, ты меня все равно доставь.— Чаю не желаешь?— Нет.— А водки?— Тоже нет. Желаю быстрее уйти отсюда.— Ишь скорый, где барахлишко-то?— Здесь, в кирпичах припрятал.— А… Ну я сейчас. Заправлюсь на дорогу.Банин пошарил под топчаном, вытащил початую бутылку, посмотрел ее на свет.— Маловато. Ничего, у ребят разживусь. Не будешь? Ну, как знаешь.Он налил в кружку и одним махом выпил. Кравцов с отвращением увидел его дернувшийся небритый кадык. Ударить бы по нему ребром ладони… Он даже отвернулся, так ему захотелось это сделать.— Ну вот, — Банин поставил кружку, постоял задумчиво, словно проверяя, подействовала ли на него водка. — Вроде все путем. Пошли, что ли, бургомистр?— Ты это звание забудь. Понял? — зло сказал Кравцов. — Навсегда забудь. Не было этого. Никогда.— Не сердись, Кравцов, что ты. Я же в шутку.— С женой шути…— Ладно, ладно, — Банин наклонился, приподнял половицу и достал ТТ.— Это еще зачем?— От плохих людей. Болото, оно и есть болото.— Труслив ты больно.— Осторожен, жизнь научила.Он привернул фитиль лампы, дунул на нее. Плотная темнота окутала Кравцова.— Идем.Где-то заскрипела дверь, и Кравцов пошел на звук, оступился, чуть не подвернул ногу. В лицо ударила ночная свежесть, и он, как на огонь, пошел в сторону этой свежести, перешагнул порог и очутился на улице.— Подожди, — сказал Банин, — я дверь запру.— Зачем?— Для порядка.Он повернулся к двери и едва успел наклониться, как из-за угла выскочили двое и крепко взяли его за руки. Кравцов тут же сунул руку в карман задержанного и вынул пистолет.— Добрый вечер, гражданин Банин, — сказал подошедший Данилов. — Зачем же запирать, не надо. Пойдемте к вам, потолкуем.Войдя в комнату, Иван Александрович вынул спички, и снова вспыхнул желтый, грязноватый свет керосиновой лампы.Два оперативника ввели Банана. Он осмотрелся, потом остановил взгляд на Кравцове:— Счастлив твой бог, бургомистр, велел мне тебя Музыка на торфяники привести, говорил, ценности у тебя большие, там бы ты и остался.— Губит вас всех жадность, Банин, ах губит, — сказал Данилов. — Но это все из области истории. Теперь к делу. Где Музыка?— Нет его. Обещал быть через три дня.— Куда он уехал?— Этого я не знаю.— Кто знает?— Горский.— Это который у Дробышевой нашего сотрудника убил? — спросил с деланным равнодушием Данилов.— Он.— Как я понимаю, вы, Банин, только связной?— Точно, я в их делах не участник.— Думаю, трибунал это во внимание примет. Так что запираться вам смысла нет.— Я скажу.— Вот и прекрасно. Сколько в доме бандитов?— Пятеро. Нет, в самом доме всегда четверо и часовой один.— Нарисуйте план дома.— Как это?— Вы бывали в нем? Покажите расположение комнат, кто где спит.Данилов достал бумагу и карандаш. Банин начал что-то чертить, но линии получались ломаные, неровные, он никак не мог унять дрожь в руках.— Вроде так.Данилов взял бумагу, посмотрел.— Это, видимо, лестница?— Ага.— Значит, Музыка и Горский спят на втором этаже. Ну, ладно. Сейчас вы повезете нас на торфяники. Вас окликнет часовой, вы ответите. Потом мы подойдем к дому, вас опять окликнут, и вы опять ответите. Только без шуток, Банин, — Данилов хлопнул ладонью по кобуре маузера, — ясно вам?— Куда уж яснее.— Вы, товарищ Кравцов, оставайтесь здесь.— Как же так?..— Никак. Вы свое дело сделали. Дальше уж наша забота. Данилов и Белов На чем ему только не приходилось ездить за время своей работы! А вот на самолете и ручной дрезине не приходилось никогда. Данилов сидел на маленькой металлической скамейке, в лицо бил ветер, пахнувший тиной и плесенью, по обеим сторонам насыпи было болото. Они мчались в полной темноте, только скрип противовеса отсчитывал секунды и метры. Иногда Данилову казалось, что он летит навстречу этому упругому воздуху, сквозь ночную тьму и запахи тлена.— Все, — услышал он шепот Банина, — дальше под горку сама пойдет.Скрип прекратился, и дрезина, постукивая на стыках, сначала пошла быстрее, потом скорость ее стала уменьшаться. Через несколько минут колеса тихо ткнулись в шпалу. Банин и Данилов сошли на насыпь, сделали несколько шагов.— Стой! — окликнули их из темноты. — Кто?— Это я, Банин. Гостя привез.— Ну давай, веди его в дом, да напомни, пусть меня сменят, а то…Дальше послышался придавленный хрип, возня, и все стихло.— Готово? — тихо спросил темноту Данилов.— Порядок.— Передайте, чтобы окружили дом.— А я поначалу хотел вас на этой дрезине… — Банин замолчал, не окончив фразы, — значит, зря думал?— Выходит, зря. Пошли.Сейчас начиналась главная часть операции. Дом стоял в сотне метров, темный и молчаливый. Данилов подождал десять минут. Ровно столько времени, чтобы люди из группы обеспечения успели окружить дом.— Сережа, — тихо сказал он Белову, — если что, ты этого… Понятно?— Есть.— Ну, Банин, иди зарабатывай себе снисхождение.Они остановились у крыльца. Данилов расстегнул кобуру и вынул маузер. Стараясь не стучать сапогами, поднялись по деревянным ступеням, и Банин ударил кулаком в дверь.— Кто? — раздалось через несколько минут.— Я это, Банин.— А… Привел…Загремела щеколда.— Пусть он выйдет, — прошептал Данилов. Дверь распахнулась. На пороге стоял человек, лицо его в темноте разобрать было трудно.— Помоги вещи взять, — так же спокойно сказал Банин.— Сейчас.Человек шагнул на крыльцо, и Данилов ударил его рукояткой маузера по голове. Бандит начал медленно оседать на пол.Сережа Белов, оттолкнув Данилова, бросился внутрь дома. За ним оперативники райотдела. Они должны были взять тех троих, в нижней комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58