Застучали ножи, заработали челюсти, зачавкали губы. Метр, присев на подоконник, жадно читал привезенную актёрами газету. Розали наклонилась над его плечом.
- Нет! - воскликнул метр, отбрасывая газету. - Долг каждого француза - быть сейчас в Париже и помогать народу в борьбе за его права. Мы едем в Париж!
Розали радостно засмеялась. Мы с Паскуале подпрыгнули.
- Не будьте безумцем, метр Миньяр, - сказала мадам Клодина, набивая рот пирогом. - В Париже голод. По всей Франции голод. Мы не могли купить ни кусочка хлеба за семь дней дороги.
- Мы видели умерших с голода людей. Мертвецы валяются на деревенских улицах, - подхватила молоденькая актриса, утирая жирные от колбасы губы.
Метр выпрямился, и голос его стал звонким, как медь:
- Мадам, я потерял левую ногу, сражаясь в Америке за свободу чужого народа. Я не боюсь смерти. Я пойду к герою освободительной войны Лафайету и скажу ему: «Генерал, пора повернуть оружие против тех, кто душит свободу Франции, кто расстреливает французский народ!» И генерал послушает своего старого солдата.
- Да замолчите вы, сумасшедший! - закричал бас. - Вас только не хватало в Париже!
- Какое дело артисту до политики? Артист развлекает сытых, весёлых людей! - вопил тенор. - Мрачные бунтовщики Парижа рады все театры закрыть, и если бы не двор…
- Довольно, мсье! - загремел метр Миньяр. - Довольно артистам потешать жирных придворных обезьян! У артиста есть лучшие цели. Стыдно вам, убежавшим из Парижа, чтобы набивать здесь свои желудки! - И метр Миньяр гордо вышел из комнаты.
Актеры недовольно ворчали ему вслед.
* * *
- Метр Миньяр, я ваш старый друг и поэтому не обиделась на вас, - говорила толстая мадам Клодина, сидя в комнате Розали. - Как сейчас, помню я тот день, когда вы привели ко мне малютку Розали, чтобы я выучила её танцевать. Вот уже семь лет прошло с тех пор… - Толстуха всхлипнула. - Как вдруг я говорю вам: отпустите Розали с нами в Италию. Там люди живут спокойно, там всего вдоволь. Там богатые дворяне покровительствуют театру. Розали сделает блестящую карьеру…
Метр Миньяр ходил по комнате, стуча своей деревяшкой. Он хмурил брови и, заложив руки за спину, хрустел пальцами. Потом он остановился, глядя в окно.
- Розали свободна, мадам. Пускай она едет куда хочет. Когда я вернулся из Америки, где мы дрались за свободу молодой республики, я нашёл моего брата в тюрьме, а его малютку дочь - в приюте королевы, Там её били, морили голодом и заставляли плести кружева для придворных модниц по шестнадцати часов в день. Я взял Розали из приюта и сделал её свободной артисткой. Я не отниму у неё свободу, которую сам ей дал.
- Ты, конечно, поедешь с нами, малютка? - спросила мадам Клодина, обняв Розали.
Розали расхохоталась.
- Конечно, не поеду, мадам. Я пойду с дядей в Париж.
Метр Миньяр всё ещё смотрел в окно. Плечи его вздрагивали, и я не знал, плачет он или смеется.
ПОЛИШИНЕЛЬ
Актеры уехали. Для нас с Паскуале наступила горячая пора. Метр рисовал углем на картоне фигурки новых кукол, а мы вырезывали их из дерева. Мадемуазель Розали шила им платьица. В чердачное окошко виднелась стрельчатая колокольня Страсбургского собора и далеко за рекой синели леса.
Мы с Паскуале больше не спорили по пустякам. Говорили только самые нужные слова. Мы знали, что делаем теперь настоящее, важное дело, потому что наши куклы были совсем особенные. Я сделал по рисунку метра толстолицего длинноносого человека в богатом охотничьем костюме.
- Это король Франции Людовик XVI, - сказал метр. - Он только и знает, что охотится в своих поместьях, пока страна нищенствует и бедняки с голоду едят мох.
Паскуале прилаживал кудрявый парик другому толстяку с орденской звездой из золотой бумаги на груди. Это был королевский министр.
- Он каждый день придумывает новые налоги, чтобы королю жилось роскошно, - говорил метр. - Чего только он не придумал! Умрёт у тебя дедушка - плати налог за то, что он помер. Родился у кого ребёнок - дерут налог за то, что он родился. Соберёт крестьянка корзину грибов - и за грибы надо платить.
Мадемуазель Розали ловкими пальцами пришивала кружевной воротник розовому молодчику с глупым узеньким ртом и мушкой на щеке.
- А это дворянчик. Живёт он припеваючи, никаких налогов не платит. Танцует на балах, играет в карты, а приедет в свое поместье - деревенские ребята должны всю ночь сторожить под окнами его замка и пугать лягушек, чтобы они, квакая, не мешали спать синьору.
- Неужто должны пугать лягушек? - ахнул Паскуале.
- Да, мой мальчик, мне самому приходилось делать это в детстве… - грустно ответил метр Миньяр.
Он надел себе на руку горбоносого кардинала в пурпурной мантии, обшитой кружевом, заставил его сложить ручки и загнусавил:
- Покайтесь, грешники! Отдайте свое добро церкви, будьте нищими и голодными! За это вы попадёте в царство небесное. А я буду есть и пить, во дворце роскошном жить, буду я ходить в шелках, вас оставлю в дураках! Тру-ля-ля, тру-ля-ля, небо - вам, а мне - земля!
Кардинал уморительно плясал на руке метра, шурша своим атласным нарядом.
Мадемуазель Розали одела нашего маленького Пульчинеллу в жёлто-зелёную курточку, стянутую ремешком. Сзади мы приделали ему острый горб. Зелёно-жёлтый колпачок с бубенчиком на макушке украсил его головку.
- Ступай, храбрец, покажи французам, как Полишинель расправится с врагами народа! - воскликнул метр.
Так Пульчинелла превратился в Полишинеля, и мне ничуть не было грустно.
Еще мы сделали придворную даму и генерала. Метр пробовал нарисовать длинноносую красавицу, но рисунок не удавался. Однажды он вернулся из города, весело размахивая каким-то листком,
- Вот она, наконец, - королева Франции, Мария-Антуанетта!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60