Потому что он - крайний. Самый близкий к убийству Троиц-кого. Самый опасный свидетель для Квочкина и всего банка. И похоже, машина эта сучья уже заработала. Шунта убили без пре-дупреждения, без видимых причин, даже не имитировали ограбле-ние! Убили потому, что он смотрел за журналистом. А с ним са-мим и подавно церемониться не станут, даже если будет сидеть безвылазно дома...
Жутковатые перспективы. Даже любимая тачка не радует, хо-лодно в ней, колотун... Оно и понятно, теперь ходи и огляды-вайся, думай, прежде, чем переступить порог подъезда! Какое уж тут спокойствие!
Лишь после того, как он вошел в квартиру и запер стальную дверь на все замки и засовы, чуток отлегло от сердца. В прихо-жей стояла жена Валентина, кутаясь в пуховую шаль, наброшенную поверх шелкового пеньюара.
- Веня, ты сегодня поздно,- встревоженно сказала она.- Я уже волноваться начала. Хоть бы позвонил, что задерживаешься.
Амин усмехнулся. "Веня"! Он уже стал отвыкать от этого имени. Только жена звала его так, но в последнее время они совсем мало разговаривали возвращался он поздно, с удоволь-ствием работал и в выходные, или делал вид, что работал, про-сиживая целые дни за картами и водкой в компании сотрудников СБ "Расцвет-банка" где-нибудь на даче. Там его звали "Амин". А дома было скучно, да говорить не о чем. У Валентины одно толь-ко на уме: что купить, да сколько это стоит.
- Чего волноваться, первый раз поздно прихожу, что ли? Работа у меня такая.
- Не первый, но сегодня... после того, как Володю убили, я прямо места себе не находила.
- Теперь нашла? Ну и ладно. Дай пожрать, и рюмашку налей, устал, сил больше нету. Выпьешь со мной, помянем Володьку?
- Иди на кухню, ужин давно уже тебя ждет. И я посижу с тобой, завтра рано вставать, но Володю, конечно, надо помя-нуть, хороший парень был.
- Хороший, хороший...
На кухне Амин и Валентина выпили, не чокаясь, по рюмке водки, помянули Шунта. Валентина запила "Кока-Колой", Амин за-кусил маринованными корнишоном и не спеша принялся за котлеты с макаронами. Не спешил потому, что неожиданно захотелось по-говорить, хоть кому-то рассказать о своих мыслях и сомнениях. Пусть жена не поймет, но хоть выслушает, и за то уже спасибо.
- Представляешь, эти журналисты достали уже всех, ну об-наглели в доску, суки! Точно говорится: в чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает. Все куплены, по заданию своих хозяев работают. Прицепятся как клещи все равно. Что-то копают, разнюхают про какие-то нелады - и давай из мухи слона раздувать! Да еще намекают при этом - дай денег, дай больше хозяина, тогда не буду тебя доставать. Миллион баксов дай - и все будет нормалек.
Конечно, всю правду нельзя было рассказать, но Амин и не собирался этого делать. Всего-то и нужно было - выплеснуть свою злость на вестника Троицкого, Чекмарева, душу отвести.
- Господи, так прямо и миллион? Долларов?!- ужаснулась Валентина.
- На меньшее они не согласны. Ты посмотри, вся эта пишу-щая сволочь, редакторы всякие, обозреватели - только на "Мер-сах" и раскатывают. А наше начальство хочет с ними по-хороше-му, вежливо разговаривать! Давить их надо, давить без всяких разговоров! Нет, боятся, мол шум подымется. Не подымется! Двух-трех раздавить, так другие подумают, прежде чем совать свой нос в чужие дела!
- Как же ты их раздавишь, Веня?
Амин по-новой наполнил свою рюмку, предложил Валентине, она отрицательно покачала головой. Тогда он выпил, сунул в рот корнишон, рубанул воздух ладонью и промычал:
- А так!
- Убивать, что ли?- еще больше ужаснулась жена.- Ой, не дай Бог! Ты уж не суйся в такие дела, прошу тебя, Веня.
- Не суйся, да? А Шунта ведь убили из-за одного подлень-кого журналистика. Мог бы и я на месте Шунта оказаться. Хоро-шо, да? Ну и что с ними делать после этого? Разговаривать? Миндальничать? А что с нами будет?!
- Неужто в гибели Володи виноват журналист?
- Именно! Если б он, сволочь, не высунулся со своими тре-бованиями, Шунт... Володька был бы жив, клянусь тебе! У меня сегодня весь день такое настроение, взял бы автомат - и в пер-вую газетенку, какая на глаза попадется. Всех бы положил на месте, и глазом не моргнул бы!
- Зойка-то бедная...- вздохнула Валентина.- А мы же все вместе собирались летом на Мальдивские острова поехать. Те-перь, наверно, не сможет. Одна осталась...
- Нашла о чем думать,- поморщился Амин.- О каких-то пар-шивых островах! Щас главное - выжить, остановить машину.
- Господи, да что ж ты говоришь-то, Веня? Какую машину? У вас что, неприятности?
- Есть небольшие проблемы. Я тебе про них и толкую. Аук-цион крупный на носу, вот наши враги и засуетились, журналис-тов своих науськали, чтоб грязью нас полили, не дали контроль-ный пакет купить. Володька должен был узнать, чего же они хо-тят - убили! Менты, понятное дело, ничего не выяснили, и не выяснят, но мы и без них уже кое-что знаем. Скоро найдем за-казчиков и прижмем к ногтю, пусть платят, суки, за смерть на-шего сотрудника. Его жене, Зойке заплатят!
- Судить их надо,- решительно заявила Валентина.- Челове-ка убили, его уже не вернешь, значит, надо за это наказывать со всей строгостью!
- Судить?- презрительно хмыкнул Амин.- Ты что, не знаешь, какие у нас судьи, какие суды? Да и как судить, если, скажем, мы точно знаем, кто убил, кто приказывал, а у следствия ника-ких доказательств нет?
- Да?.. Ну тогда, хотя бы Зойке компенсацию пусть выпла-тят. Конечно, на Мальдивские острова она теперь не сможет пое-хать, жалко... Ну, мы вдвоем с тобой махнем.
- А с журналистом у меня свои счеты...- Амин замолчал, внимательно глядя на жену. Он вдруг понял, что она, хоть и поддакивает, но не слышит его. Про эти гнусные Мальдивские острова думает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118