Чинно шествовавшие впереди два буддистских монаха в оранжевых мантиях и следовавшие за ними несколько депутатов и партийных деятелей замерли от неожиданности. Как, впрочем, и сами виновники этого замешательства - Маша и Волк.
- Очень мило! - возмущенно воскликнула какая-то стриженая и статная женщина, в которой Маша сразу узнала известную правозащитницу, а та, вне всяких сомнений, узнала Машу. - Для этого они находятся на этой многострадальной земле?!
Буддисты возвели глаза к потолку, а вихрастый и сморщенный человечек в больших очках, тоже, видимо, известная личность, приподнял ладонь, словно заслоняясь от солнца, и громко зашептал:
- Пусть это будет на их совести! Пусть это будет на их совести!.. Давайте продемонстрируем им свою индифферентность!
- Да ведь это позор на весь мир! - не унималась женщина.
- А вы демонстрируйте, демонстрируйте им индифферентность!
Только теперь Маша вышла из замешательства и поспешно отдернула ладонь от полковничьих штанов. Ее начал разбирать нервный смех, и, схватив под руку полковника, с искренним любопытством рассматривавшего делегацию, она потащила его вниз по лестнице.
- Как тебе не стыдно, - проворчала она, давясь смехом, - ты ведешь себя, как невоспитанный мальчишка...
- Любимая, ты на меня обиделась? - с притворным ужасом воскликнул Волк, шагая за ней.
В этот миг Маша ощутила к нему невероятную тягу. Так близок и дорог он ей ещё никогда не был. Признание в любви едва не сорвалось с её губ. Она, наверное, отдала бы все на свете, чтобы продлить этот миг.
Им удалось оторваться от соглядатаев, и они уже выходили в фойе. И в этот самый миг, словно продленный по желанию Маши, их путь перегородила возникшая в дверях Татьяна. Она держала в охапке огромный двуспальный атласный матрас. В каких запасниках ей удалось его откопать - неизвестно.
- Ну как? - поинтересовалась у Маши Татьяна, сияя от гордости.
За спиной Татьяны возникли военный с погонами майора и сержант, застенчивый мальчик-водитель. Оба они, повелеваемые Татьяной, с легкостью держали на весу перевернутую ребром кровать.
- Здравия желаю, товарищ полковник! - сказал майор, обращаясь к Волку, а также весело подмигнул Маше.
Майора звали Василием, и вне службы он был лучшим другом полковника. Маша знала, что он в любой момент был готов прикрыть его своей грудью и относилась к нему с огромной симпатией.
Между тем краем глаза она заметила, что делегация, спускавшаяся сверху, снова начинает их настигать.
- Привет, Василий, - сказала Маша.
- В мои служебные обязанности, - усмехнулся майор, - входит все, что касается материального обеспечения полковника. В том числе доставка и опробование этого замечательного матраса. Вы меня понимаете, Татьяна?
Майор был известным сердцеедом.
- Давайте, ребята, дружно! - командовала Татьяна.
- Демонстрируйте индифферентность! - снова услышала Маша.
Члены делегации уже толпились вокруг и по одному протискивались в дверь между Татьяной с матрасом в руках и кроватью, которую майор и водитель временно опустили на пол.
Маша почувствовала, как кто-то настойчиво дергает её за локоть, но делала вид, что этого не замечает. Видя, что Волк едва сдерживает улыбку, ей все-таки пришлось обернуться, и она увидела перед собой стриженую женщину.
- Я рада, что мне представилась возможность поговорить с вами! заявила женщина.
Она не уточнила, правда, почему именно она решила, что ей такая возможность действительно представилась.
- У вас ко мне какой-то вопрос? - изобразив наивное удивление, поинтересовалась Маша.
- Да, у меня к вам вопрос! - заявила женщина. Ее вихрастый и сморщенный спутник снял очки и, близоруко щурясь, стал протирать их мятым платком. - Мы следим за всеми вашими репортажами...
- Благодарю вас, - скромно потупилась Маша.
- Не за что меня благодарить! - гневно воскликнула женщина. Теперь-то я понимаю, где кроются корни вашей вопиющей журналистской необъективности! Вы совершаете преступление против нравственности и закона о средствах массовой информации!
- Благодарю вас, - снова закивала Маша. - Вы очень добры.
Женщина облила её презрением и гордо проследовала мимо. Вслед за ней прошли остальные, а самый последний член делегации, человек, похожий на священника неизвестной конфессии, задержался перед Машей и полковником и патетично воскликнул:
- Я могу изгнать из тебя беса похоти, дочь моя!
Волк, который до этого момента стоял рядом с Машей и с нескрываемым интересом следил за развитием событий, на этот раз с преувеличенной поспешностью выступил вперед и, изобразив на лице угрожающее выражение, заслонил собой Машу.
- Эй, уважаемый, полегче со своими заклинаниями! - проворчал он.
Вероятно, он немного пересолил, поскольку бедняга-делегат побледнел от ужаса и, пробормотав "Господь с вами, дети", побежал догонять своих.
- Теперь все его прихожане обрушат на телевидение волну ругательных писем, - вздохнула Маша.
- Вряд ли, - философски заметил полковник. - Сейчас конверты и марки стали очень дороги.
- Да и почта плохо работает, - прибавил майор.
- Они уж и на меня обещали нажаловаться, - сказала Татьяна.
Пока майор и водитель относили в номер кровать, Маша и полковник устроились в крытом армейской "газике" на заднем сиденье.
- Меня даже в дрожь бросило, когда он сказал, что может лишить тебя такого ценного качества, - шепнул полковник.
- Значит, по-твоему, я похотливая женщина?
- Хвала Аллаху! - кивнул он и нежно коснулся ладонью её левой груди.
- Не подлизывайся, - проворчала Маша. Правда, не слишком строго.
- Я вернусь в гостиницу к вечеру, - сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132