Более того, с несказанным изумлением она обнаружила, что уже успела принять в себя все то, чем был Борис. Все нарождающиеся млечные пути сплелись в единый вихрь и достигли заветного центра, где сотворялись новые миры.
Космическая одиссея Маши Семеновой длилась ни много ни мало - часа два с половиной. Почувствовав себя снова на грешной земле, а вернее, на софе, покрытой клетчатым пледом, в объятиях мужчины, с которым она познакомилась на похоронах всего несколько часов назад, Маша не испытала ничего, кроме приятной истомы, и благодарно погладила мускулистое тело, которое, надо думать, изрядно утомилось после непрерывной гонки за космическими наслаждениями. Маша была уверена, что стоит ей только "крикнуть-свистнуть" и скачки возобновятся в том же былинном аспекте, однако решила, что пора, как говорится, и честь знать.
- Что это? - спросила она, услышав какие-то звуки со стороны кухни.
- Брат вернулся с работы, и мама поит его чаем, - ответил Борис Петров.
- Посмотри, что с моей щекой, - попросила она. Он притронулся кончиками пальцев к её подбородку, и она вздрогнула от саднящей боли.
- Я, кажется, поцарапал тебя своей щетиной. Не мажь ничем, пусть само подсохнет, - как ни в чем не бывало сказал он и тут же пообещал: - В следующий раз обязательно побреюсь!
- Я надеюсь, - проворчала Маша. - А теперь проводи меня в ванную.
Он легко перекатился на бок, и она смогла из-под него выбраться и встать с постели. Колени у неё дрожали.
- Хорошенькое дело, - смущенно улыбнулась она, прижимая к груди одежду, - даже колени дрожат.
- Понято, - бодро сказал он и, вскочив следом за ней, легко подхватил на руки.
Она не успела опомниться, как он распахнул пинком ноги дверь и донес её на руках до ванной. У неё перед глазами промелькнула кухня и сидящие за столом мать и младший брат Бориса. Слепенькая мать, держа в руке вилку с котлетой, недовольно шарила невидящим взглядом в пространстве, а олигофренического вида юноша улыбался открытым ртом и, тряся головой, радостно приветствовал голого старшего брата и его голую подругу.
Когда, приведя себя в порядок, Маша осторожно вышла из ванной, то увидела, что Борис Петров, даже не потрудившись надеть трусы, уже сидит за семейным столом и что-то жует.
- Давай, подсаживайся! - пригласил он широким жестом.
На столе, кроме водки, появилось несколько бутылок пива.
- О нет! - затрясла головой Маша, попятившись к двери. - Мне пора линять!
Накачанная семенной жидкостью Бориса Петрова, которая, видимо, пропитала даже речевой центр, расположенный у неё в мозгу, Маша переняла и соответствующий лексикон.
- Ну хотя бы поздоровайся, - попросил Борис.
- Да-да, - пролепетала она. - Добрый вечер! Очень приятно познакомиться... Отопри мне, пожалуйста, Борис!
- Она не заразит нас СПИДом, Боря? - сурово поинтересовалась слепенькая мама.
- Что ты, мама, - успокоил её сын. - Я же у неё первый.
- А я тебя видел! Ты оттуда! - вдруг воскликнул младший брат, тыча пальцем то в экран телевизора, то в Машу.
- Ага! - гордо усмехнулся Борис. - Она оттуда. - Подожди тридцать секунд, - сказал он, обращаясь к Маше. - Я тебя подвезу.
- Приходи еще, - сказал ей младший брат.
- Обязательно, - кивнула она.
- Он что, у тебя правда первый? - спросила её слепенькая мама.
- Сегодня - да, - призналась Маша и выскочила за дверь.
. За удовольствия нужно платить.
Однако Борис Петров нагнал её, когда она ещё не успела выбраться из подъезда.
- Я же сказал, что подвезу! Она покорно села в машину.
- Ты же пил, - робко напомнила она, когда он усаживался за руль.
- Не больше, чем ты, - пожал он плечами.
Они благополучно доехали до дома на Пятницкой улице. Окно спальни было освещено. Эдик, похоже, ещё не спал.
- Ты, наверное, решила, что тебе больше не стоит со мной встречаться? - спросил Борис Петров.
- Я замужем, - сказала Маша, подразумевая именно это.
- Я уже в курсе.
- И тебе не все равно... быть со мной?
- А что тут такого? Разве нам было плохо?
Какие он вынес впечатления из их общения - об этом она судить не могла. Но что касается её, то и теперь слабые электрические заряды то тут, то там мучительно-сладко зудели в её теле.
- Значит, увидимся? - подмигнул он ей и, притянув к себе её голову, нежно поцеловал в губы.
Больше его ничего не интересовало.
- Конечно, - вздохнула она и, вылезая из машины, оглянулась, чтобы ещё раз посмотреть на этого красивого и счастливого мужчину, с которым, вне всяких сомнений, ещё неоднократно будет заниматься любовью, ничуть не смущаясь тем, что ему-то эта ситуация видится несколько под другим углом, а именно: "Как славно лишний раз перепихнуться с замужней телкой с телевидения, часом, не еврейкой ли..."
Это было написано на его красивом нагловатом лице, и все-таки, повинуясь неискоренимой женской потребности, Маша искательно заглядывала ему в глаза и старалась найти в них признаки настоящего ответного чувства. "Он тоже в меня влюбился! - убежденно говорила она себе. - Но не скажет об этом, потому что эти глупые слова для него пустой звук..."
И, надо сказать, она была недалека от истины. Он конечно её любил. Он вообще любил хороших людей. А плохих не любил. Как всякий нормальный человек... Это ведь у неё было не все в порядке с мозгами.
- Я тебе позвоню, - бросила Маша на прощание.
- Годится, - ответил он и добавил: - Но будешь молчать больше двадцати четырех часов, придется вызывать тебя повесткой. Я ж не железный.
Значит, все-таки будет скучать, обрадовалась она.
- Но если снова будешь небритым, - пошутила она, - больше не увидимся. Разве я могу показываться в эфире с таким подбородком. Зрители подумают Бог знает что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132