- Не все зависит от нас.
- Я уверена, российские власти должны пойти навстречу! - снова воскликнула Маша. - Отцы будут обнимать жен и детей, а учителя вернутся к своим ученикам! Это был бы равноценный обмен!
- Речь не идет о торговле, Маша, - с укором сказал Джаффар. - Главное, чтобы восторжествовала справедливость и попранные права народа. За свободу можно заплатить любую цену.
Маша поняла, что разговор окончен. Больше он ничего не скажет, да и не в состоянии сказать. Откуда ему было, в конце концов, знать, что Волка ещё не забили в яме камнями? Откуда ей было знать, что бывшего учителя географии Абу ещё не законопатили на веки вечные в колымскую мерзлоту?
Она поблагодарила за кофе и попрощалась.
LII
Все, что происходило потом, она видела словно сквозь густой туман.
В таком тумане давным-давно маленькая девочка Маша блуждала синим летним вечером на даче в Пушкино. Небывалый туман стекал с пригорков, накапливался в лощинах и с верхом затоплял кусты роз и даже кусты жасмина. Ей стоило сделать всего три шага вниз с крыльца, как она уже не могла понять, откуда и куда она идет. Она ходила вокруг дома, натыкаясь то на запотевшее ведро с колодезной водой, то на корзину с клубникой, то на чуть теплый самовар. Потом её вроде бы стали звать, но голос, растворенный в тумане, сделался похож на неясные речные всплески, раздававшиеся то с одной, то с другой стороны. Туман был до того густой, что провисшие электрические провода между косыми столбами слегка светились. Потом она, наконец, снова взобралась на крыльцо, вошла в дом и увидела, что её никто и не ищет, и не зовет, а напротив, все спокойно сидят на веранде, пьют чай и смотрят телевизор.
Словом, все было погружено в тот же фантастический туман, с той лишь разницей, что она уже была не девочкой, а вокруг неё были не благословенные дачные места с корзинами, полными клубники, и ведрами с колодезной водой...
* * *
...Впереди была срочная командировка на Кавказ, чтобы снять сюжет об обмене военнопленными. На этот раз, кроме оператора и звукооператора, господин Зорин прикомандировал к Маше Артема и Риту.
Поздно вечером из Грозного позвонила Татьяна.
- Может быть, тебе все-таки не стоит лететь сюда? - воскликнула она, узнав, что Маша собирается делать репортаж об обмене военнопленными. Зачем тебе лишние страдания?
- Я думала, что ты мне хочешь сообщить что-то новое, - сказала Маша.
- Господи, Маша! Если бы я только знала! Василий говорит, что списки до сих пор не согласованы. Одна или две фамилии по-прежнему неизвестны. Вероятно, торг продолжается, и они не будут известны до последнего момента. А среди известных его нет. Ты знаешь.
- Да, я знаю... Но я должна быть там. В конце концов, это моя работа...
Между тем работа началась ещё накануне отлета. Нужно было снять интервью с матерью одного из солдат, находящегося в чеченском плену вот уже несколько месяцев. Женщине посчастливилось в самый последний момент выяснить через Красный Крест, что в числе группы военнослужащих, предназначенных к обмену, может находиться и её сын.
Съемочная группа приехала в небольшую московскую квартиру в районе Речного вокзала. Квартира была почти пуста. Стол с несколькими табуретками на кухне; раскладушка в комнате. В прихожей узлы и картонные коробки с вещами. Женщину средних лет звали Валентиной. Маша присела с ней на раскладушку, а оператор и ассистент сели на табуретки.
- Надеюсь, что все закончится благополучно, Валентина, - прежде всего сказала Маша. - Я хочу, чтобы вы рассказали обо всем, что пережили за эти несколько месяцев. С того самого дня, когда стало известно, что ваш сын находится в плену. Я хочу, чтобы каждый человек в этой стране знал, какую вы испытываете боль!
- Ради Бога, Маша, - устало произнесла женщина, - разве это кому-нибудь нужно? - И, не дожидаясь её ответа, кивнула: - Хорошо, я расскажу. Может быть, это пригодится тем, кто покупает консервы для собак или пьет ликер, который рекламируют до и после вашей программы...
- Это нужно мне, - сказала Маша, взяв её за руку. - Поверьте, Валентина, очень нужно.
Женщина недоверчиво взглянула на нее, но потом кивнула и принялась рассказывать о том, что сначала даже не знала, где находится её сын. Мальчик только закончил музыкальное училище, играл на аккордеоне. Когда его призывали, он пошел в военкомат со своим инструментом, сказав матери, что его обещали направить в какой-то военный оркестр. Потом ей удалось выяснить, что он попал не в оркестр, а на Кавказ - служил в части, которая была брошена на Грозный, и пропал без вести. Несколько раз мать ездила в Чечню искать сына. Сначала распродала последние вещи, а потом пришлось продать и квартиру. Зато ей удалось добраться до одного из отрядов вооруженной оппозиции и узнать, что сын жив и находится в плену. Она даже предлагала полевому командиру деньги, чтобы выкупить сына, но тот сказал, что его скоро обменяют на пленных чеченцев, а деньги ей лучше приберечь, чтобы откупиться от Министерства обороны.
- Вы верите, что скоро сможете увидеться с сыном? - спросила Маша.
- Мне сказали, что его отпустят, - ответила женщина и, вытащив фотографию сына, выставила её перед объективом телекамеры.
- Вы продали вашу квартиру и больше не вернетесь сюда?
- Мне сказали, что его отпустят, - повторила женщина.
- Куда же вы вернетесь с сыном, когда его отпустят?
- Я не знаю.
- Я уверена, что все закончится благополучно, - снова сказала Маша.
Интервью с матерью пленного солдата совершенно её опустошило, однако она ещё вернулась вместе с Артемом на телецентр, чтобы подготовить материал, который должен был пойти в эфир до их отлета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132