- Это был мирный, очень мирный поселок! Накануне они добровольно сдали гору оружия. У полковника там были кунаки, а с местным муллой они вместе составляли обращение к полевым командирам...
- Его что, убили? - резко спросила Маша.
Майор отпустил её руку и потер ладонями свои виски.
- Он не знает, Маша, - ответила за него Татьяна. - По дороге на автомобиль напали. Когда Василий примчался туда, в кювете лежал лишь сожженный автомобиль, а полковник исчез.
- Мы ринулись в поселок, надеясь перехватить боевиков, - сказал майор, сделав Татьяне знак, что будет говорить сам. - Но нам навстречу уже выдвинулась группа из местных ополченцев, которые, оказывается, тоже лишь недавно узнали о случившемся.
Татьяна гладила Машу по волосам, а та, наморщив лоб, пыталась осмыслить не слишком сложную ситуацию: либо Волка убили, либо захватили в плен.
По крайней мере, теперь Маше было ясно, почему он не звонил ей и не пришел встречать на аэродром.
На майора Василия было жалко смотреть. Маша не выдержала и погладила его по небритой щеке.
- Маша, - торопливо заговорил он, - когда мы осмотрели место происшествия, то выяснили, что мина сработала на доли секунды раньше, чем следовало. На это указывала и воронка на дороге и характер повреждений автомобиля...
- Какая разница?
- Это говорит о том, что при взрыве его могло выбросить из машины. Возможно, он только ранен и взят в плен...
- Я знаю, что с ним могли сделать, если ему не посчастливилось умереть сразу! - воскликнула Маша.
- Скорее всего они знали, на кого нападали, и если бы просто хотели его убить, то позаботились бы о том, чтобы мы побыстрее об этом узнали, сказал майор.
- Есть какие-нибудь предположения, кто бы это мог сделать?
- Мы пробуем это узнать, но пока нет никаких сведений. Те полевые командиры, с которыми полковнику удалось вступить в контакт, готовя почву для переговоров, отрицают свою причастность к нападению.
- А как велика была сама возможность переговоров? Предполагался ли обмен пленными? Что происходит теперь? После недавних террористических актов военные готовы продолжать подготовку переговоров?
- Милая Маша, - грустно улыбнулся майор Василий, - если бы я сам знал ответы на ваши вопросы...
L
За следующие десять дней кавказской командировки не случилось ровным счетом ничего. Маша успела отослать в Москву несколько эмоциональных репортажей по следам недавней вспышки насилия и террора. Лишь первый из них пошел в эфир, поскольку все ждали, когда же, наконец, сдвинется с мертвой точки процесс мирного урегулирования и от закулисных консультаций стороны перейдут к переговорам. Об исчезновении высокопоставленного офицера службы безопасности сообщили мимоходом в ночных новостях.
Все эти дни майор навещал Машу в гостинице, однако не мог её ни обнадежить, ни огорчить. Впрочем, огорчить её ещё чем-то было теперь трудно. Ей как журналистке, лучше, чем кому-либо было известно, что в наше время о любом, даже самом нашумевшем инциденте, вспоминали, как правило, в течение недели, а потом напрочь забывали. Что же было говорить о каком-то полковнике, который не то погиб, не то захвачен в плен.
Майор знакомил её с какими-то военными чинами, от которых она не узнавала ничего нового, а выслушивала лишь искренние соболезнования.
- Это нелегко, но постарайтесь быть сильной и набраться терпения, говорили ей. - Если он жив, мы сделаем все для его освобождения.
От майора она узнала, что трехсторонние консультации продолжались и якобы российской стороне был представлен список находящихся в плену военнослужащих, которых предлагалось обменять на плененных чеченцев, и, в частности, на старого знакомого Маши - полевого командира Абу.
- Полковник есть в этом списке? - вскричала Маша. Майор развел руками.
- Увы... Но если он и находится у них в руках, то мы не должны на этом настаивать. В любом случае они должны первыми назвать свою цену.
- И вы отпустите Абу?
- Что касается меня, то я бы этого подонка своими руками придавил... проворчал Василий, но поспешно сказал:
- Простите меня... Мы хлебнули с ним лиха!
- Так власти не согласятся его обменять?
- Думаю, нет.
- Вы мне забыли что-то сказать, - проговорила Маша, прямо глядя ему в глаза.
- Да вроде бы нет.
- Список людей, предназначенных к обмену с обеих сторон, уже согласован?
- В-возможно, - ответил он.
- Сколько человек с каждой стороны?
- Я не могу вам этого сказать...
- Василий, - воскликнула она, - вы же понимаете, что полковник может не дождаться следующего обмена!
- К сожалению, Маша, от меня это не зависит. Я понимаю, что вам тяжело...
- Вы-то хоть не занимайтесь словоблудием! - вскипела Маша. - Лучше скажите, если бы чеченцы предложили обменять Абу на полковника, власти бы согласились?
- Согласятся, - твердо сказал майор.
- Почему же они не предложат этого? - горестно проговорила Маша.
- Я же уже сказал. Лучше, если чеченцы сами назовут цену. Боюсь, они могут не отдать полковника за Абу.
- Значит, все кончено, - прошептала Маша.
- Если он жив, они обязательно начнут торговаться. Если он жив, он выберется оттуда!
- Если он жив...
Отчаяние чередовалось в её душе с яростью. Как он мог быть таким беспечным? Как он мог так поступить с ней? С ней и с их ребенком?
- Уже задействованы люди, которые вошли с ними в контакт и пытаются либо узнать, в каком состоянии он находится, либо получить тело. Поверьте, Маша, я готов на все ради его освобождения, если бы только знал, как это сделать...
- Я это знаю.
* * *
Когда Маша улетала из Грозного, майор пообещал сообщить, если удастся что-то узнать. Маша знала, что они не просто друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132