Рабочие расходились удовлетворенные, а отдел «Рабочей жизни» после этих собраний постепенно расширялся, становился интереснее, более отвечающим запросам рабочих».
В первые годы становления Советской власти «Правда» начала создавать литколлегии на предприятиях и в районах столицы. По вечерам в кабинете Марии Ильиничны, где железную печурку топили подшивками старых газет и сырыми дровами, собирались представители литколлегии и рассказывали, как двигаются дела в том или ином районе. «Литколлегии все же проделали немало в этот период в деле привлечения рабочих и работниц к газете. Интерес к сотрудничеству в газете возрастал благодаря большому знакомству с ней, и по результатам, достигаемым заметками (устранение всевозможных недостатков, разоблачение примазавшихся и пр. и т.д.), рабочие видели всю пользу участия в газете. Число рабкоров, принимавших активное участие в газете, становилось постепенно все больше. Литколлегии обслуживали не только „Правду“, но и другие газеты».
Всей работой районных и заводских литколлегии руководило центральное бюро при редакции «Правды». Бюро занималось подбором докладчиков для рассылки на собрания районных литколлегии, выпускало листовки и инструкции с призывом писать, с указанием, как и что писать. Число рабкоров росло с каждым днем.
«Интересных типов среди этих начинающих рабкоров было немало. Помню, как раз в редакцию явился мужичок в тулупе, оказавшийся сторожем Краснопресненского сахаро-рафинадного завода, и протянул коряво написанную на обрывке бумаги корреспонденцию. Понять ее было нелегко. Оказалось, что товарищ хотел пробрать кое-кого из фабричной администрации, пользовавшейся трудом заводских сторожей для личных услуг себе и своим семейным. Товарища пригласили на собрание рабкоров. Он пришел, просидел все время, не открывая рта, но после собрания сказал с убеждением: „Всегда буду писать“. И, поскольку смог, он сдержал свое слово. Энергичный и настойчивый, он рос необычайно скоро. Через некоторое время он уже улаживал какие-то дела своих односельчан, привезя для этой цели из своей деревни ходока, который был более в курсе дела, но обладал гораздо меньшей энергией, чем его городской товарищ. А затем корреспонденции от него мы стали уже получать отпечатанными на пишущей машинке со штемпелем секретаря ячейки Краснопресненского рафинадного завода. Этим секретарем был все тот же товарищ. И какие дельные корреспонденции: ни одного сколько-нибудь важного факта не опущено. И так из месяца в месяц», — писала Мария Ильинична.
Рабочему корреспонденту приходилось сталкиваться с немалыми трудностями, бороться против скрытых злейших врагов Советской власти, против шкурников и тайных контрреволюционеров, и те мстили им — нередко в рабочих корреспондентов стреляли, гнусно клеветали на них.
Так был убит группой примазавшихся к РКП пьяниц и бездельников-рвачей рабочий корреспондент Спиридонов. Мария Ильинична писала в статье «К делу об убийстве тов. Спиридонова», опубликованной в «Правде» 5 августа 1922 года: «Проникая в наши ряды под видом друзей, они (враги. — Авт.) разлагают нас изнутри, распространяя заразу, внося разложение. Для таких людей не может быть снисхождения, не может быть пощады...»
По инициативе Марии Ильиничны позднее замечательному рабкору «Правды» Н.И.Спиридонову был установлен памятник на Ново-Спасском кладбище. На открытии памятника М.И.Ульянова выступила с краткой речью, посвященной памяти прекрасного человека и смелого рабочего корреспондента.
«Крайне интересен и как тип рабкора и как человек тов. Н.Спиридонов, погибший в 1922 году, — позднее писала Мария Ильинична. — Это был глубоко честный и преданный делу пролетариата человек. Перо он взял в руки для борьбы и выпустил его лишь на краю могилы...»
Страшное известие пришло в «Правду» из Чувашии. Кулаки жестоко расправились с сельским корреспондентом, бесстрашным юношей Семеном Григорьевым. Его избили до полусмерти, вырезали на голове пятиконечную звезду и сбросили под мост. Саше еще не было 18 лет. К счастью, Григорьев выжил.
Свои заметки в газету Саша подписывал «Херлихэм» — что по-чувашски означает «Красная искорка». Такие ленинские красные искорки вспыхнули по всей стране, и никакая сила не могла их уже погасить.
По инициативе Ульяновой в Чувашию была послана специальная бригада для расследования. Суд вынес убийцам смертный приговор.
Работа сельских корреспондентов, борющихся и вскрывающих самые различные злоупотребления на селе, разоблачающих врагов Советской власти, имела колоссальное значение. Эта борьба с пережитками прошлого, с безграмотностью, с некультурностью в деревне вызывала яростное сопротивление кулачества и служителей церкви.
В 1925 году в редакцию приехала из Вятской губернии, со станции Зуевка, неграмотная старушка Макарьева, мать двух корреспондентов. Она долго плакала, все никак не могла успокоиться и наконец рассказала, как ее двух сыновей арестовали неизвестно за что. Она все повторяла: «Не воры они у меня, не хулиганы какие-нибудь. Похвальные грамоты имеют...» В Вятку был командирован собственный корреспондент К.Алтайский. Он сразу пошел на прием к прокурору и в губком партии. Губернский прокурор и работники губкома в один голос заявили, что братья Макарьевы арестованы за дело и что их рабкорство ни при чем. Тогда Алтайский поехал в Зуевку, где встретился со старыми рабочими-партийцами, и те прямо заявили, что Макарьевы прекрасные товарищи, честные работники. За разоблачительные статьи, критикующие порядки в железнодорожных мастерских, начальник решил свести с ними счеты и сумел убедить в их виновности местные власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97