Поэтому Голсуорси был совершенно не подготовлен к отрицательной реакции Эдварда Гарнета на новый роман, выраженной после того, как в сентябре Голсуорси направил ему рукопись для ознакомления.«Я не стану хвалить «Патриция». Я не намерен этого делать. Посылаю Вам замечания, сделанные по ходу чтения рукописи... Боюсь, что эта книга продемонстрирует общественности границы Вашего таланта и ярко осветит не Ваши сильные стороны, а те огрехи, которые скрываются за Вашими сильными сторонами».В этой переписке отражаются в целом отношения между Гарнетом и Голсуорси: Гарнет, который, безусловно, не всегда был мудрым критиком в отношении работ своего бывшего протеже, сознавал, что этот роман знаменует собой опасный поворот в творчестве Голсуорси, поворот в неверном направлении. «Я не считаю, что эта книга была дли Вас жизненно важной и исходила из глубин Вашей души», – пишет он Голсуорси и далее обвиняет его в том, что он пишет о мире аристократов, которого совсем не знает.Это обвинение настолько взволновало Голсуорси, что он в результате направил Гарнету список ста тридцати титулованных особ, которых он знал «более-менее хорошо», отметив при этом, что не включил в список «такое же количество» не титулованных, но достаточно аристократичных по своему происхождению людей. Поэтому, возражал он, неудачу книги можно объяснить не незнанием материала, а отсутствием художественного мастерства.Остается лишь удивляться не только обширному кругу знакомств Голсуорси, но и той наивности, с которой он верил, что это поверхностное общение дает ему возможность проникнуть в тайники чужих душ. На самом деле у этого спора, поводом для которого послужили разногласия относительно нового романа, значительно более глубокие корни. Гарнет почувствовал поверхностность книги, которая ему не понравилась и которая, с его точки зрения, могла повредить репутации Голсуорси. Голсуорси же был вынужден защищать не только свое произведение, но и свой образ жизни в целом. Он написал книгу, которая не была для него «жизненно важной» и не исходила из глубин его души, но мог ли он написать ее по-другому? Он намеренно отказался от сатиры и провозгласил, что ищет в своем творчестве «красоту». Но красота без глубины плавает на поверхности, как цветок без корней, непрочна и эфемерна. Ему необходимо было еще более углубиться в самого себя, ему нужны были покой, одиночество и время для размышлений. Ему нужно было идти вперед, развивая глубину «Братства» и силу «Собственника». Но он не сумел сделать ни того, ни другого. Глава 22МАРГАРЕТ МОРРИС Джон Голсуорси по своей природе был прямым и искренним человеком. Окружающий мир он видел в белых и черных красках, а человеческие поступки оценивал как хорошие или плохие, правильные или неправильные. Его выстраданные взгляды на любовь и брак были такими же однозначными: ему претила мысль, что можно жить в браке без любви и согласия, так же как и то, что кто-то, как его собственный герой Милтоун, может отказаться от женитьбы из-за социальных табу. Он совершенно не понимал сложной природы брака или других отношений между людьми, которые с виду не подходят друг другу, а на самом деле довольны или, наоборот, любя друг друга, несчастны. И уж тем более он не мог себе представить, чтобы те, кто любят друг друга, как они с Адой, могли быть неверными своему супругу. Его герои могли влюбиться только тогда, когда были несчастными в браке.Поэтому Голсуорси, будучи сорока четырех лет от роду, оказался совершенно не подготовленным к встрече с юной прекрасной танцовщицей Маргарет Моррис. Причем не подготовленным настолько, что, не представляя себе, что он может поддаться чарам другой женщины, кроме Ады, в первые месяцы знакомства с юной танцовщицей совершенно не осознавал, что происходит с ним, да и с нею тоже.Впервые Голсуорси встретился с Маргарет Моррис осенью 1910 года в Савой-тиэтр "Савой-тиэтр" – лондонский театр, где в конце XIX в. ставили оперетты Гилберта и Салливена.

. Ей было всего девятнадцать лет, это была необыкновенно живая темноволосая девушка с красивыми карими глазами. Она обладала уникальными физическими данными: она была прекрасно сложена, а благодаря своей профессии научилась двигаться легко и грациозно. Ее девственная чистота не могла не импонировать Голсуорси; она была полна юношеской свежести, которой он никогда не знал в Аде, несмотря на все ее совершенства. Они познакомились на премьере оперы «Орфей и Эвридика» Глюка в постановке Мари Брема Брема Мари (настоящее имя – Минни Ферман, 1856–1925) – английская певица. С успехом исполняла главные партии меццо-сопрано в операх Вагнера. В 1910 г. оставила сцену, руководила школой вокального мастерства при Королевском Колледже.

, для которой Маргарет Моррис поставила танцы, а также сделала эскизы костюмов и декораций, что само по себе уже было удивительным достижением для столь юной девушки. Голсуорси пришел в восторг от ее танцев и очень ими заинтересовался, так как греческая хореография была новинкой на лондонской сцене. Маргарет научилась ей у Раймонда Дункана, брата знаменитой Айседоры. Интерес Голсуорси был настолько велик, что он сразу же пригласил Маргарет нанести им визит на Аддисон-роуд и познакомиться с Адой. Спустя несколько дней она пришла к ним на чай и поделилась своими новыми идеями в области балета.Этой встречей остались очень довольны обе стороны. В своей книге «Моя повесть о Голсуорси» Маргарет Моррис описывает то огромное впечатление, которое произвел на нее дом Голсуорси: «Покой и красота этого небольшого дома, магнолии, спаниель Крис – все создавало ощущение гармонии, здесь хотелось отдохнуть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116