От этого можно даже заснуть. Когда это случается, необходимо поднять или увеличить способность восприятия. Технически это выглядит так: думайте о чем-то вам нравящемся, что доставляет вам радость, или отправьтесь мысленно на высокую площадку, откуда открывается безбрежный обзор. Эта техника заставит сникший ум умножить возможности схватывания объекта.
Посредством вашего собственного опыта нужно определить, когда способность к восприятию становится слишком возбужденной или чересчур расслабленной, и подобрать наилучшую практику для понижения или повышения соответственно.
Объект созерцания, представляемый вами видимым, должен удерживаться в сознании вниманием. За всем этим вы пристально наблюдаете, как будто из-за угла, до тех пор пока не увидите объект ясно и прочно. Способность заниматься подобным подсматриванием называется самонаблюдением. Оно возникает, когда достигается сильное устойчивое внимание, но к несвойственным функциям самонаблюдения можно отнести присматривание время от времени за умом – пребывает ли тот под влиянием возбуждения или расслабленности. Когда вы хорошо разовьете внимание и самонаблюдение, вы будете в состоянии схватывать причины расслабления и возбудимости до того, как они начнут действовать, и воспрепятствовать их возникновению.
Так вкратце объясняется медитация и условия ее осуществления на внешнем объекте созерцания. Другой тип медитации состоит в смотрении ума на самого себя. Попробуйте оставить ваш ум пребывающим естественным образом, т. е. не думающим о том, что происходило в прошлом или что вы планируете на будущее, а также не занимающимся понятийно-теоретической работой. Разве вам не кажется, что это и есть собственно сознание? Как поступать с глазами? Вы, вероятно, полагаете, что такого рода упражнения связаны с глазами, поскольку наибольшая часть нашего осознания мира устанавливается зрением. Это происходит из-за нашего излишнего доверия органам чувств.
Однако в существовании отдельного ментального сознания можно убедиться, например: когда внимание отвлечено звуком, явленное пред глазами не замечается. Это указывает на отдельное от чувственного ментальное сознание, обратившее больше внимания на звук, запечатлеваемый слуховым сознанием, чем на восприятия зрительного сознания.
Благодаря упорной практике сознание может со временем быть постигнуто или ощущено в качестве сущности единственно яркого света и знания, в чем нечто способно проявиться и в чем, когда возникнут подходящие условия, может быть создан образ любого объекта. И пока ум не столкнется с внешними предпосылками понятийно-аналитической рассудочности, он будет пребывать пустым, без какой бы то ни было данности в нем, подобным чистой воде. Его сущность дана лишь в переживании. Реализуя эту природу ума, мы с самого начала помещаем объект созерцания во внутрь в соответствии с внутренним типом медитации. Практиковать ее лучше всего утром, в спокойном месте, когда ум особенно чист и бдителен.
Существует еще один способ медитации, который приспособлен для распознавания абсолютной природы феноменов. В целом феномены подразделяются на два вида: ментальные и физические совокупности, или на феномены, используемые Я, и на Я, пользующееся ими. Чтобы определить природу этого Я, позвольте прибегнуть к примеру. Когда вы говорите: «Джон придет», – речь идет о некоторой личности, обозначаемой именем Джон. Разве имя означает его тело? Нет. Разве оно означает его ум? Если бы оно означало его ум, мы не могли бы говорить об уме Джона. Тело и ум суть то, чем действует личность. Кажется, есть Я, отдельное от ума и тела. Например, мы думаем: «О, мое отвратительное тело!», – или: «О, мой слабый умишко!» Не правда ли, в этом случае наше врожденное представление о своем уме не тождественно Я? Кто же такой Джон, если он не одно и то же со своим умом и телом? Вам следует применить это рассуждение к самому себе, к вашему собственному чувству Я. Куда же оно девается с точки зрения ума и тела?
К примеру, мое тело болеет, и хотя оно и не есть Я, но из-за болезни тела можно заключить, что Я болеет. В действительности ради благополучия и удовольствий этого Я иногда даже нужно отрезать часть тела. Хотя тело и не есть Я, между ними существует связь: боль тела может послужить страданием для Я. Аналогично, когда зрительное сознание видит нечто, оно является уму, которым Я воспринимает это.
Какова же природа Я? Как оно дано вам? Когда вы не выдумываете и не создаете никакого искусственного понятия в вашем уме, не кажется ли, вам, что ваше Я есть сущность, обособленная от ума и тела? Но найдете ли вы ее, начав такой поиск? К примеру, кто-то обвиняет вас: «Ты украл то», – или: «Ты разломал то и это», – в то время как вы знаете, что не делали ничего такого. Что означает в данном случае ваше Я, не делавшее этого? Является ли оно чем-то основательным? Представляется ли вашему уму некая цельная, надежная, твердая вещь, когда вы думаете или говорите: «Я не делал этого!»
Видимо, это цельное, определенное, независимое и устанавливающее себя своей собственной силой Я, фигурирующее в таких случаях, в действительности вовсе не существует, и его особое несуществование обозначается как бессамостность. Однако, когда речь идет просто о Я без предварительного анализа и исследования, как то в суждениях типа: «Я хочу то-то и то-то», – или: «Я собираюсь сделать так-то», – на этом уровне Я достоверно. Но несуществование независимого или самовластного Я есть сердцевина учения о бессамостности личности. Эта бессамостность обнаруживается, когда предпринимается аналитический поиск с целью определения Я.
1 2 3 4 5 6 7