Я сво-бо-ден, сво-бо-ден! Тесная обол
очка появится вновь Ч не в этом дело! Я могу, радостно подчиняясь ВЫСШЕЙ С
ИЛЕ, менять их, менять, менять, шаг за шагом познавая мир. Впервые в жизни ис
тинно познавать миллиардоликое человечество, а не питаться мнимой мудр
остью бумажной пищи… Только сейчас я ЖИВУ.
Вот я вхожу в тело беременной женщины, и на меня обрушивается такой шквал
новых ощущений, что с трудом удается удержаться наплаву, не раствориться
в них без остатка, на САМОМ ДЕЛЕ став ею… А теперь я Ч старик на самой гран
и умирания. Разве проникновение в этот омут усталого равнодушия и многол
етней притупленной боли не бесценно?! Или Ч насильник, только что выдерж
авший схватку безумной ярости и теперь наслаждающийся столь долгождан
ным ОВЛАДЕНИЕМЧ жадно и глумливо, полновластно и с оглядкой Ч одноврем
енно и как владыка, и как вор.
А стать транссексуалом, снимающим с себя последние бинты и впервые в нов
ом качестве подходящим к огромному Ч во весь рост Ч зеркалу? Разве это н
е чудо познания?.. Тонуть в зловонном болоте, уже глотать распахнутым ртом
жижу и в последний, момент схватиться рукой за крепкую сосновую ветку, са
нтиметр за Сантиметром выползая из тягучей коричневой мерзости… Быть о
бнаженной танцовщицей в разгаре ее бешеной пляски Ч на сцене, в ослепит
ельном пылающем круге юпитеров и в эпицентре звуков отбивающего вселен
ский ритм оркестра… Быть, быть, быть!.. Вот оно Ч торжество жизни! Вот истин
ное чудо восчеловечивания!..
Заскочив ВНУТРЬ, в считанные секунды понять, кто ты и что ты теперь, освоит
ься в новом обиталище и вкусить все то новое, что только возможно, восполь
зоваться всем, что ДАНО, не упустить ни малейшей частицы нового счастья
Ч вкушать и воздерживаться, любить и ненавидеть, казнить и миловать, уми
рать и рождаться, предавать и спасать, убегать и преследовать… Разве не в
этом смысл бытия, разве не в этом радость жизни?!
Что наше пустое лицедейство, беспомощное скольжение по поверхности жиз
ни, замкнутой в кожуру образа, измыс-ленного таким же слепцом, как и все ос
тальные? Пустое кривлянье. Сцена больше не прельщает меня Ч она бутафор-
на, а потому мертва, она не в состоянии создать и сотой доли той правды, той
насыщенности бытия, что встречаю я ПЕРЕЛЕТАЯ. Спектакль Ч это жалкое по
добие жизни, подлинных страстей, в которые теперь впервые можно погрузит
ься с головой…
Иногда мне кажется: я Ч все же извращенец, этакий сла-дострастец XXI века, г
едонист КОНЦА СВЕТА. Пусть так!.. Почему бы не вкусить радости, не побалова
ться напоследок? Не я затеял эту безумную круговерть, не я провоцирую зак
ручивание этой вселенской спирали! Я лишь стараюсь обернуть в свою польз
у, к своей радости то, что иные воспринимают с мукой, изнуряя себя в послед
ние дни мироздания бессмысленным ужасом и болью.
Прими свой мир таким, каков он есть, человек! Не будь гордецом Ч ты не вене
ц, а лишь винтик мироздания. Смири гордыню и вкушай даримое: вчера оно было
таким, сегодня Ч другим. Умей понять и принять каждое, что даруется СВЫШЕ
. А иначе жизнь твоя Ч мучение, удел твой Ч скорбь и тоска, и жребий твой жа
лок…”

81
РЕПНИН И ДОГОНЯЙ (1)
После каждого очередного перевоплощения, а происходили они постоянно, С
ува во что бы то ни стало пытался попасть в Москву и найти своего ненагляд
ного песика. Это удалось ему трижды с того рокового, десятого, октября. Он
появлялся в самом разном обличий, и все-таки Гуня всякий раз тут же узнава
л его (понятное дело, не по телесному запаху, а по какому-то таинственному
“запаху мысли”). Пес, впервые встретив чудесно воскресшего в новом облик
е хозяина, ничуть не испугался и даже не удивился, хотя и был свидетелем ег
о гибели. Просто по молодости лет он еще не понимал, что такое смерть. Гуня
лишь визжал и подпрыгивал от счастья.
Всякий раз Сува приносил с собой какой-нибудь еды. Однажды это была роско
шная ветчина Ч трехкилограммовая упаковка голландской, розовой, со сле
зой… Вдругорядь у хозяина оказался только пакетик с сухими корками, кото
рые он размочил в миске с водой. В третий раз он притащил дохлого кролика.
Ничего, и это сжевали…
Но теперь Сува не приходил уже целую неделю. И Гуня вконец оголодал. На пом
ойках особо не разживешься (и выкидывать стали меньше, и выискивать лучш
е), а в охоте на крыс он не преуспел. Влиться же в стаю бродячих собак и делат
ь налеты на рынки и “толчки” Ч не то что смелости не хватило, а видно, инту
иция подсказала: самым заметным там буду Ч если кого и “достанут”, так им
енно меня. И без того в Догоняя дважды стреляли Ч от переизбытка злобы ил
и решив добыть себе мех на шапку. К счастью, меткостью бандиты не отличали
сь… Так что голодуха вскоре должна была начисто загубить нашего драгоце
нного песика. Кожа да кости стали.
Ночевал он пока что все в том же месте Ч боялся пропустить приход хозяин
а, еще надеялся на чудо. Поначалу Гуня отлучался лишь на полчасика Ч спра
вить нужду или порыскать по-быстрому у мусорных бачков. Потом в поисках п
ищи пришлось шнырять по городу целый день… Надежда на возвращение Сувы т
аяла, превращаясь в некую абстрактную веру в чудесное избавление от невз
год, в то, что с таким замечательным песиком не может произойти ничего ужа
сного, и рано или поздно все несчастья кончатся и будут потом казаться ли
шь страшным сном.
…Его пытались поймать уже в четвертый раз. Сегодня это была парочка пахн
ущих портвейном бомжей с большущим холщовым мешком и крепкой палкой от ш
вабры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93