Ч Ну что, лезть мне туда, господин капитан? Ч спросил рядовой. В голосе ег
о не было особого рвения.
Ч Я уже глянул, Ч ответил Валера. Ч Пошли дальше… Он почувствовал одно
временно облегчение и страх, ведь если его засекут на сокрытии бомжа, все
непременно сунут мордой в грязь, а то и вовсе турнут из органов. Репнин мог
насчитать по меньшей мере десяток должностных лиц, которые жаждали свес
ти с ним счеты и только ждали, чтобы он как следует подставился. У него вед
ь была дурная привычка рубить правду-матку…
И тут вдруг все переменилось. Сверху на него обрушился потолок, которого
раньше вовсе не было. Валерий рефлекторно присел, закрыв голову руками. Н
о удар не состоялся. Потолок, ни с того ни с сего скрывший свинцовое мокрущ
ее небо, не падал дальше Ч он задержался на высоте примерно двух метров. И
стоял капитан теперь не на покрытом глинистыми потеками асфальте, а на с
ухих бетонных плитах.
Ч Где я? Ч беззвучно спросил он.
Ответить было некому. Зато под ногами вертелся породистый, хотя и жутко н
еухоженный пес, который преданно заглядывал ему в глаза.
Это был грязноватый темный подвал, разгороженный ящиками и фанерными ли
стами на жалкие подобия комнатенок. Неужели я потерял сознание и меня от
несли сюда? Ч Это была, пожалуй, единственная разумная гипотеза. Ч Но с ч
его мне терять сознание? И разве могли бы оставить оглушенного капитана
одного?
Эти мысли ненадолго заслонили от Валерия главное: вовсе не в подвале дел
о Ч с ним самим произошла какая-то безумная метаморфоза. Его шинель исче
зла вместе с форменными брюками и ботинками Ч вместо них капитан обнару
жил на себе вонючие нищенские обноски. Первое, что он увидел, были бесформ
енные, тут и сям поцарапанные башмаки с начавшей отрываться подошвой.
Репнин сунул в карман руку Ч чужую, поросшую густым рыжеватым волосом
Ч и вместе с грязным носовым платком вытащил на свет божий обтрепанный
паспорт. Пес, о котором Валера совсем забыл, тут же лизнул пальцы, видно, на
деясь, что из кармана появится какое-нибудь угощение. Репнину было не до н
его Ч пусть себе лижет сколько угодно…
Та-ак… Паспорт… Выдан на имя Суваева Петра Олеговича. Бог ты мой!.. Где же ту
т зеркало?! Ч Мысли путались. Ч Зеркало где?!
Валера рухнул на колени, судорожно ощупывая свое ставшее вдруг неузнава
емым лицо, покрытое по меньшей мере трехдневной щетиной. Он обнаружил вы
зывающе широкие скулы, пористый нос с широкими крыльями, явно натыкавший
ся на своем веку на несколько нокаутирующих ударов, нелепые кустики бров
ей и отечные прожильчатые мешки под глазами.
Значит, правда… Не врет “Доброе утро”… Действительно, летают души туда-с
юда… И тот лейтенант, вдруг описавшийся от страха и зарыдавший на посту,
Ч вовсе не сумасшедший, а тоже жертва этих дьявольских игр: какая-нибудь
сопливая девчонка, оказавшаяся вдруг в теле этого жеребца… А как же Катя,
Витька, как же пироги?!
Под потолком обнаружилось закрытое решеткой маленькое узкое окошко, по
хожее скорее на щель почтового ящика. И сквозь него до капитана донесся г
олос:
Ч Слэва заходи, Гренкин! Сапоги испачкать боишься? Только теперь Валера
вспомнил о начавшейся облаве и сразу понял: брать сейчас будут именно ег
о. Ноги сами понесли к выходу. Пес, радостно прыгая и поскуливая, сопровожд
ал его, очевидно полагая, что они отправились на прогулку… У дверей капит
ан замер. На улице его явно поджидали Ч ему даже казалось, что он слышит д
ыхание полицейских.
Ч Вперед! Ч шепнул на ухо кобелю. Ч Гулять!
Тот поглядел на хозяина, вильнул хвостом и скакнул в незакрытую дверь. Че
рез нее в подвал попадала мерзкая морось.
Ч Ух ты! Ч раздался восторженно-удивленный возглас. Ч Смо-отри какой!..

Репнин выскочил следом и, мгновенно сориентировавшись, бросился в ноги с
ержанту, разинувшему рот при виде неизвестно откуда взявшейся собаки. И
ведь при этом Валера вовсе не хотел сопротивляться полиции, бежать, неиз
бежно провоцируя дальнейшую погоню, но уже не мог остановиться Ч его гн
ал двойной страх: генетический, наверное, страх перед легавыми, никогда н
е покидавший тело бомжа, и свой собственный, по сути иррациональный стра
х, что опознают каким-то образом, разоблачат, выставят посмешищем или, тог
о хуже, предателем великой борьбы с преступностью. Он сам не знал, что с ни
м могут сделать, если в этом несчастном Суваеве опознают капитана Репнин
а, но было ясно: это конец карьере, а может быть, и семье. (Еще вопрос: станет л
и Катька жить с нищим, с изгоем?)
Пока есть шанс, хоть один-единственный, один на тысячу, он должен, просто о
бязан вырваться отсюда, отлежаться где-нибудь в безопасном месте и рано
или поздно обязательно вернуться в себя. Ч Держи! Держи его!
Валера моментально вскочил на ноги и побежал. Пожалуй, он не бегал так с са
мой юности, с соревнований в училище, хотя новое тело было отнюдь не присп
особлено для таких нагрузок. Никудышный это инструмент для бега.
Он несся, перепрыгивая через какие-то завалы, почти Ничего не видя и не по
нимая, что творится вокруг, Ч весь отдался во власть здорового, мудрого,
миллионнолетнего инстинкта самосохранения. И все-таки, все-таки надо бы
ло еще и соображать! Он ведь капитан, оперативник, он должен понять, где са
мое уязвимое место в оцеплении, где именно можно вырваться на простор.
Репнин слышал за спиной топот четырех пар ног, обернулся на миг. Остальны
х преследователей намного обогнал какой-то чернявый офицер Ч он был вс
его шагах в двадцати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93