Ч подскочил к Суве, словно хотел укусить,
Ч А счас посмотрим…Ч буркнул тот и шагнул к ближайшему зеркалу. Ч Вот
тут в чем дело! Ч ткнул пальцем в свое-чужое изображение, которое соверш
енно ничем не напоминало милый сердцу лик Петра Суваева. Ч Не я это! Ну не
я, и весь сказ! Ч Ему от этого свинства даже вдруг как-то весело стало.
Ч Значит, не вы, Ч слегка опешил врач. Ч А кто же тогда?
Ч Черт его знает!..
Ч Ну а зовут-то вас как? Ч прищурившись, осведомился врач. (Сейчас он сто
ял в трех шагах от Сувы.)
Ч А как должны? Ч попытался перехватить инициативу клошар.
Ч Вот именно “как”? Ч продолжал наступать доктор, оттесняя Суву к дверя
м ближайшей кабинки. Рано или поздно на крышку унитаза загонит.
Ч Вам помочь? Ч просунулась в дверь еще одна голова. Доктор обернулся, и
Сува, воспользовавшись моментом, выскочил на свободное пространство, гд
е была возможность для маневра.
Ч Ваш коллега сильно переутомился и забыл, кто он и что он, Ч с кисловато
й улыбкой ответствовал доктор. Ч Может быть, хоть вы убедите его, что он
Ч это он, а не моя тетя Имельда Марковна?..
Суве было совсем не смешно. Шансов справиться с двумя мужиками у него сов
сем немного.
Ч Ты чего, Коля?! Ч выпучила глаза просунутая в дверь голова. Ч Крыша по
ехала? Смена ведь только час как началась…
Ч Я вам не Коля, любезнейший, а Петя, Ч со злостью ответил Сува и, огибая д
октора по дуге, ринулся к двери.
Тот попытался подставить ему ножку, но новое Суваевское тело мгновенно с
реагировало. Потеряв равновесие, эскулап выронил свой чемоданчик, и там
что-то жалобно звякнуло. Очевидно, стекляшечки побились…
Тело диспетчера уже вплывало в дверь, Сува нырнул головой вперед, и они ку
барем покатились по коридору. Парень, похоже, крепко стукнулся затылком
об пол и потому не смог оказать достойного сопротивления. Клошар вскочил
на ноги и побежал.
И все-таки скрутили, “демоны”. Навалились разом и усадили на пол, прижали
руки к корпусу, потом завели их за спину и стянули ремнем. На ногах тем вре
менем угнездился какой-то десятипудовый бугай, и Сува даже не мечтал сог
нуть колени.
Потом его подняли, хорошенько при этом встряхнув, и куда-то поволокли. Пет
р делал вид, что совсем обессилел Ч еле волочил ноги, но, улучив момент, ко
гда хватка немного ослабла, боднул одного из конвоиров головой в подборо
док, другого ударил каблуком по коленке и, освободившись (руки по-прежнем
у за спиной), бросился вперед по коридору. Подсечка… Трах! Искры… искры из
глаз…
Он лежал на асфальте у стены кирпичного дома. Рядом стоял пяти-шестилетн
ий сопляк с лопаточкой в руке.
Ч Дяденька, вы ушиблись?.. Вы ушиблись, дяденька? Ч как заведенный повтор
ял он.
Сува потрогал языком зубы Ч целы, облизал губы Ч тоже в порядке, и тогда
промямлил:
Ч Спасибо, милый. Ничего… Все уже хорошо. Вот сейчас встану и домой пойду
…
Ч А одна тетенька побежала полицию вызывать, Ч участливо сообщил маль
чонка.
И Сува почувствовал, что надо делать ноги. А они у него пока еще были…
Гуня глянул на Тимофея Михайловича. Тот смотрел куда-то в сторону и ковыр
ял носком ботинка газон. Этот привычный, безнадежно приевшийся, но и став
ший таким родным и понятным газон. Намедни порезвившись на Пустыре и уже
приближаясь к дому, Догоняй подумал: “Возвращение на круги своя”, подума
л, именно увидев в разрыве меж пятиэтажек пожухлый, а местами и вовсе выто
птанный до полного облысения газончик.
Что же касается Пустыря, то речь идет вот о чем: ненасытная жажда побегать
, а вернее, поноситься по полям и лесам сжигала Догоняеву душу день за днем
, но эту страсть и тоску нимало не ощущали ни Хозяин, ни Хозяйка. И все же пса
данной высокой породы по правилам полагалось хотя бы раз в месяц выгули
вать на полную катушку. И в заранее назначенный день (обычно это было воск
ресенье) Гуню выводили на огромный Собачий пустырь на углу улицы 13-го июн
я и проспекта Конвергенции. Догоняй носился по нему огромными кругами, а
Тимофей Михайлович стоял в центре этой его “вселенной” и зевал или молча
копил злость, которую можно будет выместить на собаке на обратном пути.

Итак, Гуня глянул, убедился, что хозяйский окрик явно запоздает, и потруси
л навстречу медленно приближающемуся Суве. Клошар сразу же заметил кобе
ля, улыбнулся и даже этак приветственно махнул рукой, словно встретил ст
арого доброго знакомого, обрадовался, поздоровался, но подойти сейчас ну
никак не сможет.
“Ни-че-го, Ч подумал Гуня, Ч зато я к тебе подойду”.
Расстояние между ними катастрофически сокращалось. Догоняй яростно за
вилял хвостом Ч ну не может же Сувино сердце не дрогнуть!.. Тимофей Михайл
ович по-прежнему смотрел не сюда Ч оказывается, пялился на моющую окно м
олодую бабенку. Тренировочные штаны и полосатая футболка туго обтягива
ли все ее вполне очевидные прелести, подчеркивая достоинства чуть полно
ватой, но от того еще более аппетитной фигурки.
Гуня был уже возле Сувы, лизнул его шершавую руку, ткнулся носом в ладонь.
Клошар начал ласково, но по-мужски ощутимо гладить пса по затылку и шее, б
ережно касаясь тонких и ранимых ушей-“лопушков”. За видимой обширностью
шерстяной фигуры черепушка и костяк кобеля на самом деле были худеньким
и и довольно хрупкими. И Сува, впервые почувствовав это, вдруг проникся к Г
уньке особой симпатией, в основе которой были нежность и жалость. А, как из
вестно, жалость не всегда унизительна и от нее порой один шаг до любви.
От равномерных, удивительно приятных движений Сувиной руки пес едва не п
ришел в экстаз Ч интеллект вовсе не помеха сильным эмоциям, даже напрот
ив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93