Их были тысячи и тысячи. Быть может, и не рекорд для полит
ических шествий, но Мэдисон-авеню давненько не видала такого скопления
народу.
Анджей не без труда выбрался из продолжавшей расти толпы. Придется идти
в обход, делая здоровенный крюк. (Автомобиль-то он оставил у дома, предпоч
итая в центре Нью-Йорка ходить пешком. Уж больно ненавистны были пробки и
озверевшие от выхлопных газов копы…)
Смерть Серджио на какое-то время отодвинула в тень и перманентный конфл
икт с Джилл, и даже отупляющее чувство безнадежности, всякий раз охватыв
ающее Анджея при мысли о продажности, лицемерии, пустословии, а сплошь и р
ядом и настоящем кретинизме сановников из ООН. Организация гнила заживо
, все еще продолжая исполнять ритуалы всепланетного масштаба, создавая в
идимость миротворчества, тщетно пытаясь скрыть очередные провалы на вс
ех фронтах. Мир сошел с ума: расы, партии, классы, нации, конфессии, племена,
кланы всех мастей с ожесточением пытались истребить своих противников,
и больше некому было их остановить. Дряхлеющий на глазах Генеральный сек
ретарь метался по планете, уговаривая, увещевая, обещая жалкие подачки п
омощи и угрожая бессильными санкциями, Ч тщетно. Поезд ушел… Великие де
ржавы, конечно, продолжали обладать огромными армиями и по-прежнему был
и способны истребить все живое, однако они цепко держали друг друга за ру
ки, боясь нарушить царящее на планете шаткое геополитическое равновеси
е. Кроме того, их самих разъедали изнутри тяжкие, порой неизлечимые недуг
и.
А потом Краковяк чуть было не попал в переплет. Череда уютных кафе и шикар
ных магазинов, разместившихся на первых этажах зданий на Пятой авеню, ра
довала глаз разноцветьем вывесок и витрин и навевала ощущение мира и пок
оя. На хорошо отмытом небе ярко светило солнце, беззаботно играя в стекла
х окон. Анджей отвлекся, на несколько секунд перестал следить за пешеход
ами и проезжающими мимо машинами, чутко улавливая подозрительные звуки
и запахи и…
Автоматная очередь вспорола соседнюю витрину с фигурой Клеопатры, и тре
хметровое, чуть отдающее зеленью стекло с грохотом и звоном обрушилось н
а мостовую. Ножи-осколки летели и с верхних этажей (видно, ствол задрало в
конце очереди) и вдребезги разбивались об асфальт, осыпая прохожих стекл
янным градом.
Новая очередь ударила по окнам кафе “Александрия”. Краковяк к этому врем
ени лежал за припаркованной в неположенном месте “хондой”, закрывая гол
ову руками. Автомат все лупил, изрешечивая внутренность заведения, пока
не кончилась обойма. И тогда в дело пошла вторая “машинка”.
Стреляли из дома напротив. Кто-то сдуру выскочил из дверей кафе и рухнул п
одстреленный. Остальные посетители и обслуга лежали, вжавшись в пол, а св
ерху на них сыпались сшибленные люстры, обломки лепнины и битое стекло.
А потом все переменилось: к дому подъехал здоровенный черный “кадиллак”
. В крыше его был открыт люк, оттуда высовывался ствол крупнокалиберного
пулемета. Он тотчас начал долбить по окну, ставшему огневой точкой, момен
тально разнеся в щепки рамы и выбивая из стены огромные куски штукатурки
. Соседние окна тоже быстро превратились в зияющие дыры.
Завыли полицейские сирены. Уцелевшие мафиози моментально испарились. П
о нынешним временам, ничего особенного не произошло Ч очередная “разбо
рка” конкурирующих Семей. Вот только прохожих жалко…
На место Анджей прибыл с почти часовым опозданием, да и видок у него был не
важнецкий: на коленях брюк пятна, рукав куртки порван.
Агентство “Дети Редъярда” располагалось в трехэтажном особняке ложнок
лассического стиля, некогда принадлежавшем редакции преуспевающего же
нского журнала. Потом его купил какой-то экстравагантный миллионер, люб
итель острых ощущений. Умирая, он и завещал здание своему любимому детищ
у Ч агентству.
Почти у самой парадной лестницы Краковяк стал свидетелем безобразной с
цены: мать в исступлении хлестала по лицу семилетнего сынишку. Голова ег
о от ударов моталась из стороны в сторону, и казалось тоненькая шейка мал
ьчика может вот-вот оборваться. Покойней мере, Анджею смотреть на это был
о жутко.
Побагровевшая женщина вопила истошным голосом:
Ч Ты будешь говоришь по-человечески! Ты у меня заговоришь по-английски!
Я тебя заставлю!.. Я тебя научу! Ты у меня забудешь этот обезьяний язык!
А мальчик, весь в слезах, что-то невразумительно лепетал в ответ. Краковяк
не выдержал и вмешался, хоть уже сто раз зарекался соваться в чужие дела;

Ч Простите, миссис. Но нельзя же так с ребенком…
Ч Что?! Ч Ее лицо перекосилось. Она вскинула на него бешеные глаза. Ч В-в
ы !!! Это вы мне говорите?
Ч Именно вам. Не бейте ребенка, если не хотите неприятностей. Ч В его гол
осе прозвучала угроза, хотя Анджей прекрасно понимал, что ни в какие суды
обращаться не будет.
Ч В-вы!.. Вы не смеете! Ч прошипела мать, Ч Я имею право воспитывать своег
о ребенка как считаю нужным! Мы живем в свободной стране! Я знаю американс
кие законы!
Ну вот, Ч с тоской подумал Краковяк, Ч затянула бодягу…Ч Впрочем, исте
ричка хоть, на время забыла о сыне. Ч Быть может, заряд ненависти израсхо
дуется на меня? Ч Анджей готов был послужить ей громоотводом.
Из нескольких окон агентства высунулись головы. Сотрудники с интересам
наблюдали; за происходящим.
Ч Если бы все так поступали со своими, детьми, Штаты давно бы стали колон
ией Мексики, Ч выдал финальный аккорд Краковяк.
Женщина беззвучно открывала и закрывала рот, а потом, с ненавистью посмо
трев на приставшего к ней типа, схватила сына за руку и повлекла за собой,
бормоча:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93