Черт! Океан, плантации тростника, пальмовые рощи, мулатки и креолки. Испанский язык! Где-то там, где-то там… А ты тут… в жопе. В отстойнике.Хлюдов вновь отхлебнул из горла:— Давай, наливай себе. По второму кругу!По второму так по второму. Никита закусил вторую порцию завалявшейся в кармане шинели ириской, слипшейся вместе с бумажной оберткой.— Что ты делаешь?! Это все равно, что коньяк заедать огурцом! К рому нужна кубинская сигара! — наставительно произнес Хлюдов и затянулся паршивой сигареткой «Стюардесса».— А, так вот откуда у тебя слабость к стюардессам! — заметил Никита.Хлюдов взглянул на марку сигаретной пачки и гоготнул.— И все же ты дурила, лейтенант Ромашкин! Могли б не на вокзале сидеть, а в койке барахтаться! Ладно, замнем и забудем. Что, по третьей?— Хватит. Иначе мы в вагон не попадем.— Не боись! Со мной мимо вагона не промахнемся. Я никогда не теряю контроля!— Да я не в том смысле, а в том, что ноги не дойдут…Обволакивала лень и тягучая дрема. Закрыть бы глаза хоть на полчасика. Скоро полночь. Но спать нельзя. Поезд до Педжена будет ползти около трех часов, и выходить нужно среди ночи. Заснешь в поезде — проедешь станцию. Придется терпеть и бодрствовать, еще несколько часов.Хлюдов сходил, приобрел на проездное требование посадочные билеты без указания мест. Наконец-то подошел долгожданный поезд из Красноводска. В хвостовых, общих, вагонах кипела жизнь, копошились люди. В купированной части состава свет в окнах не горел — там люди отдыхали. Ехать предстояло в общем вагоне. Будет шумно, скандально, душно, крикливо.Они заняли нижнюю боковую полку с откидным столиком.— Дремать будем одновременно или по очереди? — спросил Никита.— Нет, только бодрствовать, иначе проспим до пограничного Серахса. Будем взбадривать организмы ромом!Соседи-попутчики, компания кавказцев, сидящих напротив, постоянно горланила, ежеминутно ругалась. Угрюмые физиономии не внушали доверия. На краю полки сидел громила с бычьим торсом и могучими волосатыми руками. Каждый кулак — с голову годовалого ребенка. Рядом — высокий красавец-джигит, с щегольскими усиками и спортивной фигурой. Двое, сидящие напротив, более хилые на вид, но если бы завязалась драка, в качестве бойцов и они бы сгодились. Один хмурый мужчина средних лет, другой совсем юнец лет восемнадцати. Этот оказался самым горластым и суетливым.Из-за стенки соседнего купе выглядывали два дедка, пенсионного возраста. И то хорошо. Может, в случае конфликта, будут утихомиривать своих горячих молодых соплеменников.Громила оглядел офицеров тяжелым неприятным взглядом. У Никиты похолодела спина. Хлюдов усмехнулся и налил рому в стаканы. Второй стакан он выпросил у проводника.— Будем здоровы! — Хлюдов вызывающе глянул на кавказцев, а затем медленно выпил до дна.Челюсти гиганта сжались, желваки зашевелились. Подбородок стал твердокаменным, квадратным. Бугристый рельеф мышц угрожающе пришел в движение. Демонстративное и вызывающее распитие на глазах публики, которую не приглашают присоединиться?!Капитан Хлюдов не моргнул:— Ну, чего уставился? Выпить хочешь?— Хочу, — взгляд гиганта стал враждебным и колючим.— Вы кто? Осетины? — спросил Никита.Наугад, но в точку! Громила никак не ожидал, что русский офицер отличит его нацию от остальной разноплеменной толпы инородцев. Обычно как говорят: кавказец, абрек, чурка, урюк…— Осетин! А ты как узнал?— По запаху! — заржал Хлюдов, чуть всё не испортил..— Не обращай на него внимания, дружище, капитан шутит! — Никита пихнул Хлюдова в бок. — По разговору узнал, по лицам…— Знаешь наш язык? — обрадовался гигант, на глазах превращаясь из опасной гориллы в почти дружелюбного человека.— Н-не совсем… У меня многие друзья осетины.— Выпить, наверное, хочешь? — не унялся Хлюдов.— Хочу, — еще раз подтвердил громила.— А, нэту! — с акцентом и с усмешкой ответил Жлюдов. — Лишнего нэту ничего! — разлил по стаканам остатки рома из первой бутылки и достал из «дипломата» другую.— Ого! — осетин зацокал языком и что-то быстро пробурчал соплеменникам.Те бурно начали обсуждать. Пришли к общему согласию.— Можем одну купить! — предложил гигант.— Не продается!— Ну, давай тогда сыграем на вашу бутылку?— В карты с незнакомыми шулерами не играем, — ответил Никита за двоих. — Только с шулерами знакомыми.— Нет. Не в карты! — осетин пропустил шулеров мимо ушей. — Будем бороться на руках. Если выиграете, мы бежим за бутылкой водки в вагон-ресторан. Если нет — ваш ром, станет наш!Старики выглянули из-за переборки, что-то быстро «чирикнули», но гигант успокаивающе извинился перед ними. И вновь обратился к Ромашкину с Хлюдовым:— Что, офицеры, испугались?— Мы?! — оскорбился Хлюдов. — С кем бороться?!— Со мной, — расплылся в широкой улыбке огромный осетин.— Да хоть и с тобой! Мне один хрен. Давай!Никита схватил за рукав начавшего снимать шинель капитана:— Володя! Одумайся! Ты ведь пьян! Поборят.— Меня?! Да ни за что! Я в этом деле мастер. Бороться — мое любимое занятие! Не боись!.. Расступись, молодежь!Он уверенно уселся за столик к осетинам. Угрюмый гигант устроился напротив. Они крепко взялись за руки, обхватили ладонью ладонь друг друга.— Командуй, Ромашкин! — скомандовал Хлюдов.— На счет три! Раз, два, три!Хлюдов напрягся, надулся, покраснел и задрожал всем телом. Гигант тоже напрягся, глаза выкатились из орбит, налились кровью. И минуту не продержался Хлюдов — его рука рухнула на стол.— Черт! Бляха! Не размял я руку!— Да ладно тебе! После драки кулаками… — Никита разочарованно покачал головой (чудес не бывает…) и с сожалением отдал кубинский ром осетинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83