Но царь был мудр, и приказал привести [также] мудреца из израильтян, хорошо разузнал, расследовал и расспросил [его], а [затем] свел их вместе, чтобы они выяснили [истину] о своих верах. Они опровергали слова друг друга и не соглашались ни в чем [друг с другом]».
Перед нами «мозговой трест» или «круглый стол», как у Масуди, с той разницей, что мусульманина никто заблаговременно не отравил. Дискуссия протекает примерно в том же русле. После долгих и тщетных споров царь устраивает трехдневный перерыв, чтобы оппоненты поостыли, а затем применяет новый метод: вызывает каждого по отдельности. Христианин на вопрос, которая из двух других религий ближе к истине, отвечает: «Иудейская». Такой же ответ дает царю на его вопрос мусульманин. Нейтралитет снова приносит плоды.

4
Итак, обращение состоялось. Что еще узнаем мы из знаменитой «Хазарской переписки»?
Начнем с самого письма Хасдая. Зачином в нем выступают еврейские стихи в модном тогда стиле «пийют» — напыщенные строки со скрытыми намеками и загадками, часто в форме акростиха. Поэма прославляет ратные подвиги адресата, царя Иосифа; в то же время начальные буквы строк образуют акростих, складывающийся в полное имя автора: Хасдай бар Исаак бар Шафрут, за которым следует имя «Менахем бен-Шарук». Менахем был знаменитым еврейским поэтом, лексикографом и грамматиком, секретарем и протеже Хасдая. Видимо, получив задание придать посланию царю Иосифу как можно более изящный вид, тот воспользовался этим как возможностью обессмертить собственное имя, вставив его в акростих после имени патрона. До наших времен сохранилось еще несколько сочинений Менахема бен-Шарука, так что в авторстве этой части письма Хасдая можно не сомневаться. (См. Приложение III)
После стихотворной хвалы, комплиментов и дипломатических красивостей письмо живописует процветание арабской Испании и благоденствие евреев под дланью халифа Абдар-Рахмана, «какого прежде не ведали…» «Бедные овцы, которые были в печали, поднялись на спасение, а руки угнетателей их ослабели, их рука перестала наказывать и стало легче их ярмо, благодаря милосердию Бога нашего. Да будет известно господину моему, царю, что имя страны, внутри которой мы проживаем, на священном языке — Сефарад, а на языке исмаильтян, жителей этой страны — ал-Андалус (Испания)».
Далее Хасдай объясняет, что впервые прослышал о существовании иудейского царства от хорасанских купцов, потом, уже подробнее — от византийских посланцев. Вот что те ему поведали:
"Я спросил их об этом деле, и они ответили мне, что действительно дело обстоит так и что имя царства — ал-Хазар; что между ал-Кустантинией [Константинополем] и их страной 15 дней пути , но что «сухим путем между нами [и ими] находится много народов»; что имя царя, царствующего [теперь над ними], Иосиф; что «корабли приходят к нам из их страны и привозят рыбу и кожу и всякого рода товары»; что «они с нами в дружбе и у нас почитаются» , что «между нами и ими [постоянный] обмен посольствами и дарами»; что они обладают [военной] силой и могуществом, полчищами и войсками, которые выступают [на войну] по временам".
Эти сведения, сообщенные Хасдаем хазарскому царю о его собственной стране, очевидно, преследовали цель спровоцировать Иосифа на подробный ответ. Психологический прием удался: Хасдай знал, наверное, что критиковать ошибочные утверждения гораздо проще, чем излагать что-то от себя.
Далее Хасдай упоминает свои предыдущие попытки связаться с Иосифом. Начинал он с отправки гонца, некоего Исаака бар Натана, получившего наказ добраться до хазарского двора. Однако Исаак не проник дальше Константинополя, где с ним учтиво обошлись, но не дали продолжить путь. И можно понять, почему: учитывая двойственность отношения империи к иудейскому царству, в интересы Константина вовсе не входило способствовать союзу между Хазарией и Кордовским халифатом, где главным министром оказался еврей. Пришлось посланцу Хасдая вернуться в Испанию ни с чем. Но вскоре представилась новая возможность: в Кордову прибыло посольство из Восточной Европы. В нем были, в частности, два еврея, мар Саул и мар Иосиф, вызвавшиеся переправить письмо Хасдая царю Иосифу. (Судя по ответу Иосифа Хасдаю, передано было третьим лицом, неким Исааком бен Елиезером.)
Итак, изложив во всех подробностях историю написания своего письма и попыток его отправить, Хасдай задает ряд прямых вопросов, отражающих его жадный интерес к сведениям обо всем, что касается Хазарии, начиная с ее географии и кончая соблюдением Субботы. Заключительный пассаж письма Хасдая звучит уже совсем не так, как начало:
«Испытующий сердца и исследующий помыслы знает, что я сделал это не ради славы, а чтобы [только] разыскать и узнать истину, [а именно] существует ли [где-либо] место, где имеется светоч и царство у израильской диаспоры, и где не господствуют над ними и не управляют ими. Если бы я узнал, что то, что я слышал, верно, я бы пренебрег своим почетом и отказался бы от своего сана, оставил бы свою семью и пустился бы странствовать по горам и холмам, по морю и суше, пока не пришел бы к месту, где находится господин мой, царь, чтобы повидать его величие, его славу и высокое положение. […] Еще одна удивительная просьба есть у меня к моему господину: чтобы он сообщил своему рабу, есть ли у нас указание касательно подсчета [времени] „конца чудес“ (т.е. времени окончательного избавления еврейского народа), которого мы ждем вот уже столько лет, переходя от пленения к пленению и от изгнания к изгнанию. Какая может быть [еще] надежда у ожидающего, чтобы сдерживаться в таком состоянии, и как я могу успокоиться [и не думать] о разрушении нашего великолепного храма, об уцелевших от меча, которые попали в огонь и воду, [не думать] о нас, которые остались в малом числе из множества, сошли с высоты славы и пребываем в изгнании и не имеем сил [слушать], когда нам говорят каждый день:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83