И по нескольких днях прилучилось ему быть на загородном дворе купца Яна Тесинга в компании, где сидел гораздо не весел, ради вышеписанной причины; но когда между разговоров спрошен был, для чего так печален? тогда оную причину объявил. В той компании был один англичанин, который слышав сие сказал, что у них в Англии сия архитектура так в совершенстве, как и другие, и что кратким временем научиться можно. Сие зело обрадовало, по которому немедленно в Англию и поехал и там… оную науку окончил».Самое в аглицком опыте примечательное, что он имеет прямое отношение к истории цивилизации: английские корабелы первыми начали применять закон Архимеда для расчёта водоизмещения судов, что позволило им прорезать люки для пушек, не спуская корабль на воду – а в Голландии таких расчётов делать ещё не умели! Вот так «древняя греческая наука» и проявилась – в конце XVII века. И отправился Пётр учиться этой новинке к лорду Кину в английское Адмиралтейство.В журнале («Юрнале»), который вёл царь, о приезде в Англию отмечено: 11 января «с яхт перебравшись в мелкие суды, называются баржи, с греблею поехали рекою Темсом. Проехали на правой стране здание, именуемое Тур, где англинских честных людей сажают за караул; проехали мост, на котором дворы построены; приехали в город Лондон; поставлены в трёх дворах мещанских и тут кушали».14 января прибыл английский король с визитом. Недели через полторы Пётр отдал ему визит, а под 9-м февраля в «Юрнале» читаем: «После полудня в 3-м часу совсем перебравшись, переехали в Детфорт». Это маленький городок на правом берегу Темзы, верстах в трёх от Лондона. Пётр нанял здесь дом у самой верфи и прожил два с половиной месяца, проходя высший курс кораблестроения.А. С. Пушкин пишет в «Истории Петра Первого»: «Король подарил ему 25-пушечную яхту и модель военного корабля и велел дать морское примерное сражение. Тогда-то, восхищаясь манёврами, сказал он: „Если б я не был русским царём, тожелал бы быть английским адмиралом“. Потом ездил он в Гордервики видел там такие же морские эволюции. На возвратном пути претерпел он бурю. Пётр, ободряя с ним бывших, говорил им: „Слыхали ль вы, что б царь когда-либо утонул?“ В Лондоне нанял он множество корабельных плотников и матросов и при двух мастерах, Денеи Нае, отправил их в Россию. В числе их (посвидетельству Катифора) находилось 23 шкипера (из оных 3 для военных судов), 30 квартермейстеров, 30 лекарей, 60 подлекарей, 200 пушкарей, 4 компасных мастеров, 2 парусных и 2 якорных, 1 резчик, 2 кузнеца, 2 конопатчика, 20 корабельных работников etc».
Всё свободное от работы на верфях время царь употреблял на обзор различных достопримечательностей, посещал музеи и лаборатории и не упускал случая поучиться. Так было и в Голландии, и в Англии. В Амстердаме царь под руководством гравёра Шхонебека успел даже попробовать гравировать… Часто посещал лекции по анатомии, был в больнице на операциях. Впоследствии Пётр считал себя отчасти медиком и с удовольствием выдёргивал больные зубы у приближённых. В Дельфте учёный натуралист Левенгук показал царю обращение с микроскопом, и отзывался с удивлением о чрезвычайных способностях и любознательности Петра. В дневник часто попадали заметки вроде таких: «Смотрел лабораториума, где огнестрельные всякие вещи и наряжают бомбы»; «Ездил в «Острономику»; «Приехали в город Винзер, а в нём королевский двор зело изряден»; «Был с Яковом Брюсом в Туре, где деньги делают».В этом «Туре» – Тауэре, тогда помимо сажаниязакараул «англинских честных людей» ещё и монеты печатали, и руководил сим процессом как раз в это время Исаак Ньютон, выдающийся физик, математик, алхимик и хронолог. Он в 1696 году покинул Кембридж и, переехав в Лондон, стал смотрителем, а затем директором Монетного двора. Учёный был назначен на эту «экономическую» должность, потому что стараниями Королевского (научного) общества была разработана концепция денежной реформы ради улучшения экономического положения страны; как один из разработчиков реформы, Ньютон полностью занялся новым делом, повысив выпуск монет в восемь раз.Директор Монетного двора был представлен русскому царю, и они имели беседу, причём Пётр был восхищён умом собеседника. Надо полагать, он почерпнул из беседы немало сведений о правильном ведении государственных финансов и экономики. Также во время пребывания в Лондоне Пётр закупил у Королевского общества геодезические приборы, возможно, тоже не без посредничества Ньютона. Интересно, что каждый набор этих приборов был страшно дорогой, и Петра уговаривали взять только один, но он настоял, чтобы купили двадцать, заявив, что в таком деле негоже экономить.Особенное удовольствие доставляли царю осмотры военных и торговых кораблей, гаваней, доков, верфей, фабрик, заводов и мастерских. Всякое ремесло, всё то, в чём сказывалось торжество искусной человеческой руки над грубой материей, привлекало к себе его внимание. Гораздо менее интересовался он произведениями чистого искусства: эстетическое удовольствие, доставляемое ими, было для него мало понятно, а всего меньше царя занимало изучение политического и общественного строя тех государств, в которых он гостил. Пётр не выказывал никакой охоты познакомиться с их государственными учреждениями, законами и порядками. В его дневник, испещрённый множеством отметок о посещении заводов и мастерских и тому подобных учреждений, попала за все три месяца житья в Англии только один раз отметка «были в парламенте».Епископ солсберийский Бернет, несколько раз побывавший у Петра, дал о нём неблагоприятный отзыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151