каждый регион вводил собственное гражданство, в первую очередь для представителей титульной нации. Лица других национальностей считались иностранцами, что лишало их не только гарантированного социального минимума, но и вообще легальных средств для существования. Иностранцы не принимаются на госслужбу, а также на работу в частное предприятие, если существует хотя бы теоретическая возможность занять образовавшуюся вакансию полноценным гражданином. Наконец, они практически не имеют возможности начать собственный бизнес, к тому же облагаются двойной ставкой налога… Такой подход гарантировал усугубление политической и экономической дезинтеграции регионов и скорое выпадение из ее состава, как минимум, республик Кавказа и Поволжья с преимущественно мусульманским населением, испытывавшим двойное давление и в коммунистические времена, и в наступившую эпоху оглушающего православия.
На области с преимущественно русским населением план Госдепа не был рассчитан: там все сколь-нибудь серьезные оппозиционные партии и движения ориентировались на единого лидера, который как раз и стал президентом страны. Поэтому, указывали авторы концепции, здесь следует прибегнуть к плану «Сильная Россия» — скорее в Москве, чем в провинции. План, разработанный все тем же отделом при содействии Русского института в Бостоне, призван был искоренить возможность возрождения коммунистического движения, а одновременно — усугубить противоречия между русским большинством страны и ее многонациональным меньшинством, которое — в рамках последнего плана — должно позиционироваться как один ненасытный нахлебник, объедающий и обворовывающий многострадальных православных. Уравновесить экстремальность такой диспозиции должна идея восстановления исторической справедливости, предусматривавшая восстановление немецкой автономии в Поволжье и выплату серьезных компенсаций чеченцам, калмыкам и другим народам, пережившим насильственное выселение.
Второй системообразующий элемент — ставка на экономическую самодостаточность каждой области, призванной покончить с сверхцентрализацией, унаследованной от эпохи планового хозяйства. Итогом должно стать зарождение той же центробежной идеи, сначала по экономическим причинам, но в идеале — распад русских по исконным признакам, скажем, на восточных сибиряков, вятичей и поморов.
В результате Россия рассыпается на конгломерат маломощных полугосударственных образований, обреченных на полную зависимость от мирового сообщества. В первую очередь — от США. Европа в обычной своей манере наверняка воспротивилась бы столь громкому бракоразводному процессу в самом большом гареме под крышей так удачно, казалось, отстроенного общеевропейского дома.
Оба плана поступили на рассмотрение тогдашнему помощнику по национальной безопасности, который разнес предложения в пух и прах, обозвал разработчиков ублюдками Макиавелли и настоял на очередной радикальной реорганизации русского отдела. Немного позже Белый дом с тайной подачи помощника настоял на введении в закрытую часть бюджета отдельной строки расходов на поддержку националистических партий и движений стран Восточной Европы. Знающие люди также отмечали, что отдельные положения «Духовного возрождения» и «Сильной России» буквально реализованы в странах новой демократии. В частности, в Балтии и Средней Азии, а также Югославии и даже в Афганистане. Впрочем, рассуждения на эту тему ни одной администрацией не поощрялись — официально считалось, что никаких планов нет и не было никогда.
Неофициально же тогдашний строгий помощник оба плана и все сопутствующие материалы сохранил и завещал своему преемнику передавать их по наследству — авось когда пригодятся. По мнению Майера, час настал.
3
Лабрадор. Гибралтар. Начинается пожар.
Вячеслав Бутусов
Помощник с разрешения президента передал слово директору ЦРУ Филиппу Кларку. По данным его как оперативных, так и аналитических подразделений, именно сейчас Россия наиболее подготовлена к реализации «Духовного возрождения». Хотя на первый взгляд представлялось, что дело обстоит совсем наоборот.
Идея укрупнения регионов, подброшенная Кремлю западными консультантами еще в начале 90-х и с ходу отвергнутая тогдашним руководством страны, отлежавшись десяток лет, овладела умами новой политической элиты, которая искренне считала себя единственным и неповторимым автором этого проекта. Особенно кремлевская администрация гордилась постепенным и поэтапным выращиванием новых губерний из прежнего разнотравья областей и республик: сначала создание федеральных округов с малопонятным уровнем ответственности, затем перетекание из региональных в окружные столицы центров исполнительной власти, далее — созыв окружных законодательных собраний, занимавшихся вроде бы исключительно приведением местных законов в соответствие с федеральными. А потом проведение прямых выборов в эти собрания во всех регионах — и постановка на повестку дня первой же сессии каждого парламента вопроса об объединении регионов в границах бывших федеральных округов. Такое право свежелегитимизированным собраниям дали поправки к конституционному закону «Об объединении регионов РФ и вхождении в состав Федерации нового члена», лихо проскочившие через федеральный парламент под давлением все того же Кремля.
Президент Придорогин и его команда то ли не знали, то ли предпочитали не вспоминать, что именно такая последовательность действий была рекомендована подготовленным аналитическим управлением ЦРУ осенью 1993 года «Оптимальным сценарием развития федерализации России».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131