В тот же вечер люди из СД арестовали самого Семенова; Ивс превосходно и логично увязал в своем рапорте несопоставимые вещи: действия польских террористов, два побега, диверсию в Дели и реальный, хорошо документированный компромат, который скопился у него на русского генерала. Шелленберг, который теперь очень редко принимал участие в политических сварах, ознакомился с документами и подтвердил своевременность ареста. Ивс пережил несколько очень неприятных часов, потому что решение фюрера могло бы быть и прямо противоположным. Семенова доставили для допроса в одну из подконтрольных Ивсу лабораторий; это была уже полная победа. Наиболее мощная группировка при ЦК, противостоявшая лично Ивсу и желавшая краха плану «Счастье народов», оказалась обезглавлена, а немногие промахи самого Ивса получили дополнительный уровень страховки.
На Семенова теперь можно было спихнуть что угодно.
От генерала торопливо открещивались все, на кого он еще вчера уверенно опирался; впрочем трудно было осуждать людей, спасавших свою шкуру. Да и помочь Семенову не смог бы уже никто. Даже сам Шелленберг, поменяй он свое решение.
Генерала вот уже несколько часов допрашивали в различных режимах прим.
ГЛАВА 25
Под ногами скалолазов хлюпала ржавая вода, смешанная со снегом. Дороги практически не было, остатки разбитых снарядами и гусеницами бетонных плит поросли мертвым кустарником и увядшей бурой травой. Единственными живыми существами, иногда мелькавшими между развалин, были длинные черные крысы с осклизлыми хвостами. Воздух вокруг был ужасен. Ребята не ощущали этого из-за масок и фильтров, которые не снимали вот уже несколько недель, но было видно, как в воздухе стоит густая, серая взвесь. Настоящий химический туман, который колыхался под ветром, медленно рассеиваясь на вершинах холмов и открытых пространствах и вновь скапливаясь в низинах. В оврагах с трудом просматривалось дно. Иногда к серому цвету добавлялся ярко-желтый или оранжевый, и проникновение газовых волн друг в друга, медленное их смешение или выкрест создавали картины странных, почти космических туманностей. Это напоминало рождение и смерть галактик с яркими пятнами желтых, фантастических звезд и мертвыми глазницами выбитых окон, когда какой-нибудь двухэтажный домишко выныривал на поверхность. По обочинам время от времени попадались ржавые остовы автомобилей со сгнившими колесами. Кислотные испарения выедали все дочиста. Надежда найти какой-нибудь «неисправный грузовичок», окрылявшая их во время пребывания в пещере, теперь исчезла полностью.
Черные скелеты деревьев, видимо, все-таки оживали, пытались ожить каждую весну, грязный снег под ногами иногда смешивался с остатками опавшей листвы или выцветшей хвоей, но сплошного ковра, как обычно в лесу, нигде не было.
Когда однажды над ними пролетела птица, все долго смотрели ей вслед,
На одной из бесчисленных рек бассейна Иртыша скалолазы срубили плот. Бревна вязал Игорь, вязал хитрым морским способом, прорезая по каждому торцу кольцевые пазы-насечки и прожигая раскаленным прутом бревна насквозь. Крепление не было жестким, но узлы держались мертво, да еще и подтягивали друг друга. Почти три недели скалолазы спокойно сплавлялись вниз по реке, отдыхая от тяжелого перехода, отсыпаясь и отъедаясь рыбой. Течение, кроме одного-двух участков, где река широко разлилась, было довольно быстрым. На перекатах им даже пришлось поволноваться, но все обошлось благополучно. Вода здесь оказалась почти чистой, во всяком случае, рыбы ловилось много, и скалолазы не останавливались даже на ночевки. Костер жгли прямо на плоту, на специальном возвышении в центре; там же стоял большой шалаш-палатка, защищавший от весенних дождей.
Горы уходили все дальше, бесконечно разливалась вокруг тайга. Больных деревьев попадалось довольно много, но уже не было сплошной череды ноздреватой, как губка, источенной серой плесенью, мертвой древесины. Иногда лес вообще казался здоровым. Изредка мимо скользили избушки рыбаков и лесных обходчиков — скалолазы никогда не останавливались поболтать с местными жителями, ограничиваясь приветственными возгласами и взмахом рук. Здесь, конечно, можно было что-то выменять, разнообразить стол мясом и ягодой, узнать новости, но можно было и навлечь на себя подозрения. Найти и перехватить группу на реке намного проще, чем в безбрежном таежном море. Впрочем, никто ими особенно не интересовался, лишь однажды подгреб на лодке какой-то мужичонка на предмет выменять табачку. Его угостили папиросой, и еще пачку он сменял на дробовые патроны— боеприпасов к охотничьему ружью у ребят почти не осталось. Покалякав о погоде, о цене на спирт, вообще за жизнь и еще раз о цене на спирт — мужичонка явно намекал на то, что неплохо бы дерябнуть, они вполне дружелюбно расстались. Впоследствии скалолазы часто вспоминали, сколько матерных определений дождя, тумана и «завеси» — так здесь называли особый, химический туман — может изобрести русская глубинка.
Мимо райцентра плыть все-таки не рискнули. Впрочем, дальше все равно начинались густо заселенные, по меркам Сибири, конечно, более обжитые районы. Дальше надо было снова обходить жилые места тайгой, мертвой тайгой грязной зоны.
Покидали плот с сожалением. Рома уложил в рюкзак несколько ниток сушеной рыбы — на черный день. Идти в тайгу никому не хотелось.
— Клюквы-то сколько… Прямо хоть катайся.
— И ягода крупная. —Худенький Гера привычным уже движением поправил на спине рюкзак. Переход давался ему тяжелее всех. По силе он ненамного превосходил девчонок, а тянулся наравне с остальными ребятами, и на привалах, даже дневных, мгновенно засыпал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142